Глянув на часы, он привёл себя в порядок и принялся за последние штрихи. Вот – вот должна прийти Ника и ему хотелось, произвести впечатление. Он хотел помириться с ней, хотя они и не ругались. Но, в их отношениях витала, какая – то недосказанность, которая угнетала его. Он же привык, чтобы в семье был мир, уют, радость и понимание. Когда в замке послышался звук, поворачивающегося ключа, Егор был уже во всеоружии. Оставалось поставить на стол, только утку. Но это было не к спеху.
Его Ника просто сияла от счастья, видя, как постарался её Гор. Она любила всякого рода пирушки, а эта была лучше всяких похвал. И салаты её любимые, и сыр с голубой плесенью, и вино то, что нравилось ей. А, аромат, что доносился с кухни, дал ей понять, что и утка с яблоками, как тоже любила она, сегодня порадует её своим безупречным вкусом. Она, прямо не раздеваясь, бросилась мужу на шею и страстно, и в то же время нежно, прильнула к его губам. Её губы были, словно магнит. Они притягивали, манили, влекли. От них нельзя было оторваться. Их хотелось целовать бесконечно долго и в любое время, дня и ночи.
Всё получилось так, как хотелось Егору. Недомолвки ушли, будто их вовсе не было, между ними. Они снова были самыми счастливыми на земле людьми. Наслаждаясь бесподобным вечером, вкусными блюдами, близостью друг друга, они умалчивали, только об одном. У каждого из них, была тайна, которую, хотелось открыть. Но, то ли время ещё не настало для этого, то ли так выходило само – собой. Что, мысли эти крутились вокруг, а вот высказать их не решался ни один.
Егор хотел этим подчеркнуть, как он любит свою ненаглядную жёнушку. Ника же, ну уж очень хотела съездить в Испанию. Это прямо не давало покоя ей. Эта мечта не выходила у неё из головы, и ей хотелось, сказать, прямо сейчас: Милый, а может ты съездил бы, ещё разок пострелять? Но, она не решалась почему – то сказать, прямо в лоб мужу. Что – то останавливало её от этого шага, хотя желание было очень велико.
Егор не торопился, тоже этого делать, боясь расстроить свою богиню. Ведь, это значит, вновь оставить её одну, без крепкого плеча поддержки. А она ведь такая слабая, такая нежная, такая ранимая. И ей не просто так, дались эти полгода, пока он был в этой страшной отлучке. Оказывается, они думали об одном, но, как же по-разному это у них выходило.