– Хвала волнам! – Морской бог отцепил от пояса связку ключей и кинул мне. – Вот, будь так добр, отпусти наш обед… в смысле, пленников. А потом располагайтесь и чувствуйте себя… – Он широким жестом обвел трапезную и затопал прочь.
Я остался гадать, как мы должны себя чувствовать: как дома, как в гостях или как в плену.
Взобравшись на плиту, я выпустил Блитца и Хэрта из их канареечных клеток. Счастливое воссоединение состоялось на передней левой конфорке.
– Сынок! – радостно воскликнул Блитцен. – Я знал, что ты явишься спасти нас!
– Ну-у… Если по правде, я и не догадывался, что вы, ребята, здесь тусуетесь. – Я говорил одновременно и на языке жестов, чтобы Хэртстоуну было понятно. Все-таки давненько мы не виделись: за несколько недель я отвык так общаться, и мои руки двигались медленно. Что значит отсутствие практики. – Но я дико рад, что нашел вас!
Хэртстоун щелкнул пальцами, требуя внимания.
– Я тоже очень рад, – просигналил он и погладил кисетик с рунами на поясе. – Дурацкие клетки. С блокировкой против магии. Блитцен много плакал.
– А вот и нет, – знаками возразил Блитцен. – Сам ты плакал.
– Я не плакал, – ответил эльф. – Плакал ты.
В итоге беседа на языке жестов переросла в тыканье друг друга пальцами в грудь.
– Ребята, да хватит уже, – вмешался я. – Расскажите лучше, что случилось? Как вы тут очутились?
– Долгая история, – вздохнул Блитцен. – Мы поджидали вас у маяка, ну и попутно занимались кое-какими своими делами.
– Дразнили морского змея, – уточнил Хэрт.
– Мы ничего такого не делали, – заметил Блитц.
– Кидали камни ему в башку.
– Он сам первый начал! – вскипел Блитц. – И тут появилась эта волна и поглотила нас.
– Ее пригнали девять сердитых дев. Змей – их домашний зверек.
– А я откуда знал?! – проворчал Блитцен. – Он вроде не напрашивался, чтобы мы ему палку кидали. Но это все мелочи, сынок. Во время разведмиссии мы добыли ценную информацию, и будет нехорошо…
– Гости! – прокричал Эгир из пиршественного зала. – Прошу к столу! Разделите же с нами пищу и мед!
– Мы к этому еще вернемся, – изобразил Хэртстоун, еще разок ткнув Блитца в грудь.
В наши прежние дни на бостонских улицах, стоило кому-то позвать нас троих к столу, и мы пулей мчались на зов. А теперь мы плелись, еле переставляя ноги. Насчет этой дармовой еды у меня иллюзий не было.