Вуко ехал впереди, каждые пару десятков шагов соскакивая в глубокие сугробы, припадая к земле, словно пес, оглаживая отпечатки, высматривая сломанные веточки, сброшенные с деревьев шапки снега, следы конского навоза или новые проплавленные кровавые отпечатки, а потом молча показывал направление и снова гнал первым.
Кони парили, обернутый ремнями металл сбруи не звенел, снег приглушал топот. Они погрузились в лес. Всадники, окутанные бело-серыми маскировочными одеждами, и скакуны в белых попонах ехали между деревьями, словно отряд призраков.
Примерно через час лес поредел. Вуко вскинул над головой кулак, а потом прижал его к плечу и отмахнул ладонью в сторону. Они без слов сошли на землю, снимая со спин щиты и вынимая мечи.
– Тут они сошли с лошадей, – прошипел Драккайнен, выпуская облачка пара из-под маски. – Оставили одного охранника, а сами отправились в ту сторону. Кажется, там поляна. Слышите?
Грюнальди потянул носом.
– Дым. Смола и словно бы пригоревшее мясо.
– А еще человеческое дерьмо и свежая кровь. Много крови, – мрачно добавил Вуко. Застегнул полоску меха, свисавшую сбоку от капюшона, закрывая нос и рот. – Страхуйте меня. Если это ловушка, оставайтесь в укрытии. Стреляйте или атакуйте и меняйте позицию. Не выходите на открытое пространство. Пока – все вокруг поляны.
Раздался приглушенный треск двух взводимых арбалетов, остальные молча потянулись за луками, а потом исчезли в заснеженных ветвях.
Драккайнен вынул меч, подождал, пока все встанут на позиции, потом с другой стороны поляны раздалось посвистывание зимней птахи, и он осторожно вышел между кустов и двинулся вперед.
Прямо в сторону двух обложенных дерном кострищ, из которых сочился густой дым. Вокруг кострищ снег был вытоптан и выбит до голой земли, везде в беспорядке лежали палки, куски шкур и ветки, – похоже, остатки большого куреня. У превратившегося в угольки костра лежал почерневший чугунный котел, из него натекло что-то коричневое и, кажется, съедобное, но теперь оно напоминало лужу грязи. Недалеко от разрушенного лагеря стояли грубые сани, до половины груженные кусками древесного угля, а за тлеющими насыпями он видел некое смолисто-черное гнездовье.
Вуко сделал еще два шага, и черное гнездовье вдруг взорвалось оглушительным хоровым карканьем и тучей взлетающих воронов, открыв два порубленных трупа. Вонь бойни и внутренностей ударила Драккайнена, перебив чад тлеющих в насыпях угольев – он даже подавился и отвернулся на миг, прижимая ко рту меховую маску. Вороны метались над его головой, как черное торнадо.