– И? – Маулия в волнении склонилась ближе к матери.
– На площади собралась толпа. В воздухе разлилось благоухание. Сладостное. Оно было слишком сильным, стало душно. Люди закрывали носы платками.
– Ты говоришь – видела. Что ты видела?
– Небо изменилось. Оно стало всех цветов – широкие полосы красного, жёлтого, зелёного, фиолетового, оранжевого…
– Радуга?
– Гигантская. Грандиозная сильная радуга во всё небо – от горизонта до горизонта.
– Стояла? – шепнула девушка, сдерживая дыхание.
– Двигалась. Со всех сторон туда, в горы, к Огненной пасти. А на горизонте всё сливалось в одно пламенно-золотое сияние.
– Наверное, красиво.
– Величественно. Необычно. Чуточку страшно от широты охвата. – Королева развела руки, насколько позволяла карета. – Казалось, краски покидают мир. Мы остолбенели, будто душа улетала следом.
– Легенда гласит… – Маулия пролистнула десяток страниц, нашла нужное место и прочла: – «…многие умерли в тот великий день». Это правда?
Королева пододвинулась ближе, заглянула в книгу.
– Не-е-ет. Здесь о другом говорится. Маги ушли, кое-кто из обычных людей последовал за ними в другой мир, умирая для тех, кто остался.
– Мама, – принцесса перешла на шёпот, – дядя Хаген… он разве не маг?
– Нет! – испугалась мать. – Смотри, никому не скажи эту глупость!
– Ты не видела, – настаивала Маулия, – у него волосы длиннющие…
– Ну и что?! Подумаешь, волосы!
– Вот, я читала, смотри! – Принцесса опять порылась в книге. – «Силу мага определяла длина волос». И вот ещё: «…волшебники лишены мизинцев». У дяди по четыре пальца на руках.
– Доченька, послушай меня, – голос королевы стал строгим, – Хаген Хорас – не простой человек. Он был чародеем, но отказался уходить. Теперь, когда источника магической силы нет, он не тот, что раньше. Пожалуйста, молчи, не навлекай неприятностей.
– Кто может причинить неприятности? Мой будущий свёкор?
– Просто не говори никому. Никому.
За чтением и разговорами дорога показалась короткой. Солнце ещё не оделось в багровые тона, когда копыта четвёрки лошадей зацокали по булыжнику главной площади.
Его величество ничего не слышал о письме будущего зятя и весьма удивился, что Фатлин обратился к Маулии, минуя его.
– Как неосторожно, – бормотал он, рассматривая послание принца в присутствии супруги, – если бы свояк не был здесь в то время, когда написано письмо, я бы решил, что это он помутил разум жениха.