Шагов через восемь появилась дверь. Из-за нее доносились голоса. Подобравшись к ней, как можно тише, приложила ухо и стала слушать.
– Так говоришь, ничего не знал о ране Госпожи? – спросил мужской голос. Он был одновременно приятный и ужасающий. От него кровь стыла в жилах.
– Я не знал, на сколько, серьезна была рана. – Такой знакомый, но хриплый голос. Сек. Что же они с тобой сделали. – Рана была скрыта под платьем.
– А тебе надо было еще и ногу показать? – Прорычал допрашивающий.
– Я не настолько глуп. – Ох, Сек еще и дерзит.
– Но, видимо, глуп настолько, что не понял состояния Госпожи! – На это обвинение Сек промолчал. – Ты признаешься виновным. И тебе подлежит наказание в виде ударов кнутом по оголенной спине. Двадцать ударов. Приступать немедленно!
О Боги, у них там и палач есть?! Какое-то время в комнате царила тишина. Затем послышались тяжелые шаги и звук разматывающегося кнута. Так же было слышно, как плач несколько раз опробовал кнут. Ужасные звуки.
– Приступай, – раздался тот же приятно-ужасный голос. Свист кнута не заставил себя долго ждать. Этот звук длился три секунды и закончился противным хлюпким звуком. Такой звук бывает, когда кнут встречается с плотью. Откуда я это знаю? В голове всплыла картина, нечаянно подсмотренная мной, когда мне было десять лет. Во время ярмарки был пойман мелкий воришка. Мальчишка лет двенадцати – тринадцати, худенький, чумазый, одетый в лохмотья. Его привели к отцу, и расписали его, как какого-то висельника. А он украл всего лишь маленькую булочку с прилавка пекаря. Никто долго разбираться не стал, и отец велел всыпать ему пять ударов плетью. Боги, никогда не забуду крики отчаянья и боли этого мальчика. И, конечно, звуки плети, когда та встречалась с его спиной. До сих пор мне снился этот кошмар. Когда наказание закончилось, мальчика так и оставили лежать на земле. Никому не было до него дела. Посмотрев вокруг, я воспользовалась моментом и подошла к нему. Сначала показалось, что он без сознания, но потом услышала частые всхлипы. Вытащив из-за пояса платок, я завернула в него несколько монет, даже не посмотрела их достоинства, и сунула ему за пазуху это добро. Огляделась еще раз, вроде никто не видел меня рядом с ним. Быстро вернулась на свое место.
От этих воспоминаний стало не по себе, и, не полностью осознавая, что делаю, ворвалась в комнату.