Сев в трусах на кровать, Юра вдруг сказал:
– Слыхал что-нибудь о Пигузове? Был нашим секретарем парткома.
– Да нет, не слыхал…А что?
– Продал многих. Имел доступ к фотографиям всех слушателей и, конечно, к «установочным данным». Точные фамилии, характеристики… А ведь, подлец, учебник написал «Иностранный язык в разведке».
– Вот как! – удивился Егор: для него это было ново и неожиданно.
– Расстреляли… А я думаю, мало таких расстреливать!
Егор почему-то сказал:
– Ладно, давай спать. А то можно подумать, что тебе завтра не вставать…
– Конечно, завтра долгожданная суббота, – обиженно сказал Юра: он ждал от Егора каких-то комментариев, но тот до груди натянул на себя одеяло.
Лицо Юры вдруг стало детским-детским.
– Таких поцов надо ловить и уничтожать, – твердо сказал он.
Егор улыбнулся: «Не разведшкола – детсад!»
Увольняли здесь до понедельника, как и в училище. Рано утром надо было попасть к автобусу, которых было два и которые отходили от одного окраинного метро.
Место стоянки автобусов и время отхода всегда было точно определено. Опоздал – пеняй на себя!..
После сорокаминутного пути автобусы сворачивали в лес под «кирпич». Ехали дальше, пока не показывались знакомые железные ворота хозяйства «Лаборатория НИИ»…
Егор к новой жизни привыкал. Когда мать совала проспавшему сыну бутерброды, он сердился:
– Подумай, в автобусе устрою жвачку. Решат, что я верблюд.
Мила Владимировна качала головой: несносный…
Ездил теперь Егор не в камуфляже, как было раньше, а в джинсовом костюме – очень удобно. Сразу с автобуса к себе в комнату – сбросил джинсы и, пока Юра крутится возле зеркала, стремясь, видимо, опоздать, он, Егор, уже в строгом с галстуком костюме на занятиях, как всегда, «при параде».
Начиналась следующая неделя, длинная, как вздыхал Юрка, с версту… И только после обеда в субботу можно опять натянуть джинсы…
Правда, Егор раза два отпрашивался, но, чтобы получить специальный пропуск, нужно придумать действительно важную причину. Так просто, на халяву, «не сорвешься»…
Английский язык был для Егора основным. Впрочем, Егору еще мама (преподаватель языка в школе) говорила, что он «родился англоязычным» и, мол, эти способности ему передались от тетки, которая в детстве нянчила и у которой он жил несколько лет, пока родители колесили по приграничным просторам… Тетка была замужем за дипломатом и прожила в Лондоне немало лет – ее считали полиглотом: она знала несколько языков…