— Записка! — воскликнула Вероника.
— Чего?
— Пашка мог оставить записку. Если он запланировал это всё,
точно мог оставить! Вот с этим ты мне и поможешь. Поговори с его
матерью. Пожалуйста.
Саша посмотрел на Веронику усталым тяжёлым взглядом.
— С матерью?
— Она вот в этом доме живёт.
— Вероник…
— Ну что? Ну, ты же полицейский! Покажи ей «корочки», скажи, что
надо задать пару вопросов. Тебе привыкать, что ли?
Наши
дни. Москва
Окатив Веронику уничтожающим взглядом, Саша нажал на кнопку
звонка. Вероника притаилась в нише соседней двери, в которой не
было глазка. Можно было не опасаться, что бдительный сосед
озаботится странным поведением незнакомой девушки на лестничной
площадке.
Зачирикали противные искусственные птицы. Послышались шаги.
— Кто там? — услышала Вероника голос немолодой женщины.
Женщины, которая за последние дни, должно быть, постарела ещё на
десяток лет.
— Добрый вечер, Нина Фёдоровна! Это из полиции. Откройте,
пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Щёлкнул замок, дверь приоткрылась. Саша продемонстрировал
удостоверение.
— Это по поводу Паши?
Вероника содрогнулась. Теперь по голосу было ясно, что женщина
только что плакала.
Захотелось самой себе надавать пощёчин — за то, что лезет к
несчастной со своим недорасследованием. В котором ни Саша, ни Тиша
не видят состава преступления. И, вероятнее всего, оба правы.
— Да, насчёт него. Примите мои соболезнования. Такая трагедия…
Но это моя работа, я вынужден задать несколько вопросов. Простая
формальность. Решили не вызывать вас официальным порядком, вам и
так тяжело. Я буквально на пять минут.
— Да, конечно. Заходите. Чай будете?
— Чай… Знаете, не откажусь. Устал, от Москвы ехал.
— Что ж вас начальство так гоняет-то? Местные же есть.
— Это нашему начальству не объяснишь. Как втемяшат себе в
голову…
Голоса удалились. Вероника вышла из своего укрытия и
приблизилась к двери. Как они и договаривались, дверь Саша не
закрыл, только сделал вид. Осталась щель достаточной ширины, чтобы
хорошо слышать доносящиеся из кухни голоса на фоне шипения
чайника.
— Расскажите, пожалуйста, как Павел вёл себя в последние дни.
Может быть, вы замечали за ним какие-нибудь странности, что-то
изменилось в поведении?
— Ох… Да какие странности? Скажете тоже. Ну вот, спортом он
занялся, ещё в начале весны. Бегать начал, кроссовки какие-то купил
специальные. Но это хорошо же ведь, правда?