Ребекка и Ульянкин папа давно были на месте, даже заняли очередь. У них оказался целый пакет еды – печенья, орешки, газировка. Они были веселыми и беззаботными. Бабушка хлебнула газировки, успокоилась и, раскатисто захохотав, пошутила про субботний отдых и поток провинциалов, в очереди с которыми она сейчас стоит.
Очередь двигалась медленно, заворачивалась улиткой вдоль натянутых между столбиками лееров. Через час с небольшим дружная компания наконец попала внутрь здания, но до лифтов было ещё далеко. Вашингтон Тыквер, оглядываясь, улыбался. Бабушка Эсфирь торжественно рассказала, что её сын, будучи студентом и молодым отцом, несколько раз участвовал в ежегодном забеге по лестницам башни. Да-да, есть такой забег – с первого по восемьдесят шестой этаж на время мчатся бегуны: соревнуются, кто домчит быстрее, кто побьет предыдущий рекорд. Вашингтоша приходил в числе первых пятидесяти человек, а его лучший результат – попадание в первую десятку! Так что семье Тыкверов Дом Имперского штата ну просто как дом родной!
Тянулись минуты – в это время можно было бродить по улицам, изучая город. Второй час, третий… Ульянка скучала, но улыбалась довольным Тыкверам. Лифт, второй лифт. Тесно, люди, много, близко, просто вплотную…
Но на смотровой площадке, когда восемьдесят с лишним этажей остались внизу, Ульяна забыла о мучительном ожидании. Вот это да! Перед ней возникла потрясающая картина! Какая могучая даль! Торжество человеческой мысли, смекалки, бесстрашия и компромиссов! И такие высотные дома, и сякие. На маленьких квадратиках земли умещаются здания, которые этаж за этажом поднимаются в небо – и уступами, и крендельками, и пирамидкой…
Блестит на солнце, посылая прямо в глаза жесткие лучи, стекло окон и целых стен, бликуют погашенные на день мириады рекламных фонариков. Они не складываются в фигуры и надписи, а лишь напоминают о себе блеском.
Ульянка наслаждалась. Она обошла по кругу зарешеченную площадку восемьдесят шестого этажа. Бесстрашно толкалась и извинялась, делая реверансы туристам, старалась не мешать тем, кто фотографируется, два раза даже щелкнула чужим фотоаппаратом, чтобы заснять одну парочку. Вот это город, вот это сила и мощь человека! Ульянка и папа уважали труд и талант, и здесь, в Нью-Йорке куда ни глянь его было в избытке.