– Ну, будешь говорить? – спросил он, и тот слабо кивнул, а по его обожженным щекам катились слезы.
Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– Ну-ка, без глупостей! – добавил Джедсон и кончиком пальца ударил куколку по лицу.
Я услышал звук пощечины, и голова нашего пленника дернулась, как от удара, но это его словно подбодрило.
– Ладно, Арчи, садись записывать. А ты, приятель, говори все, что знаешь. Со всеми подробностями. А если память начнет тебе изменять, подумай, понравится ли тебе, если я прижму сигарету к глазам куколки.
Ну, тот начал говорить, вернее, выкладывать все. Он, казалось, совсем пал духом и даже как будто находил облегчение в словах, останавливаясь, только чтобы утереть глаза или высморкаться. А Джедсон помогал ему вопросами, когда он начинал путаться.
Кроме него самого, насколько ему было известно, в шайке состояло еще пятеро, и действовали они так, как мы и предполагали. Они рассчитывали взимать поборы со всех, кто в нашей части города был так или иначе связан с чародейством, – с чародеев и их клиентов одинаково. Никакой защиты они предложить не могли – только против собственных бесчинств. Кто его босс? Он сказал нам. Его босс – самый главный? Нет, но кто главный, ему неизвестно. И больше он ничего не может сказать, даже если мы сожжем его заживо. Да, его босс на кого-то работает, только он не знает на кого. А организация большая, в этом он уверен. Его выписали из одного города на Востоке, чтобы он помог наладить этот рэкет.
Сам он чародей? Да упаси бог! А его босс? Нет. Он уверен, что нет. Всем таким распоряжался кто-то наверху. Больше он ничего не знает, можно ему уйти? Джедсон продолжал его расспрашивать, и он добавил кое-какие подробности, в большинстве незначительные, но я записал и их. В заключение он сказал, что к нам обоим вроде бы намечено применить особые меры, потому что мы успешно исправили последствия первого «урока».
Наконец Джедсон кончил его допрашивать и сказал:
– Я тебя отпущу, но лучше уберись из города. Чтоб я тебя больше тут не видел! Но очень далеко не уезжай: ты можешь мне еще понадобиться. Видишь? – Он поднял куколку и начал осторожно сжимать ее в поясе. Бедняга тут же захрипел, словно его затянули в смирительную рубашку. – Не забывай, я доберусь до тебя, едва захочу. – Он раздвинул пальцы, и его жертва охнула, переводя дух. – Твое альтер эго, то есть, по-твоему, куклу, я уберу в безопасное место под холодное железо. Когда я тебя позову, ты почувствуешь вот такую боль… – Он ущипнул плечо куколки, и бедняга взвизгнул. – Так сразу звони мне, где бы ты ни был.