Разумеется, все это проецировалось на самого Сталина. Ему пришлось несколько изменить систему высшей власти во время войны, он вернулся в определенной степени к образцам коллективного руководства, которые наблюдались в 20-е – начале 30-х годов. За все время военных действий Сталин не репрессировал ни одного члена Политбюро, ни одного из своих соратников, хотя до войны это было распространенной практикой. Последователи советского вождя получили достаточно большую административную власть в рамках своих полномочий. Однако сразу же после войны Сталин в значительной мере изменил военную систему высшего руководства.
В конце 1945 года Сталин уехал в отпуск, и в этот момент начали появляться различного рода сообщения зарубежных агентств о том, что ходят слухи о болезни Сталина, что вскоре после него преемником будет назначен либо Молотов, либо Жуков. Данная информация весьма раздражала советского вождя, что подтверждается многочисленными жесткими выговорами в адрес его соратников. Сталин нередко посылал гневные сообщения прямо с юга, заставляя своих товарищей признавать ошибки, чего во время войны практически не было. Соратники послушно писали Сталину письма с извинениями и оправданиями.
Как только Сталин вернулся из отпуска, он нанес удар по Маленкову и Берия. Снял с должности руководителя Наркомата госбезопасности СССР Меркулова, человека Берия. Было организовано «Дело авиаторов», последовали аресты руководителей авиационной промышленности, которую курировал Маленков. Сталин отстранил Маленкова от руководства Секретариатом ЦК и ввел в руководящую группу ленинградцев Жданова и Вознесенского, которые во время войны несколько отошли на второй план. Совсем скоро советский вождь вернул страну к той системе власти, которая сложилась до войны, более жесткой, репрессивной по отношению к своему окружению и населению.
Однако дальнейшие события показали, что такие опалы имели все же ограниченное значение. Из всех членов Политбюро после войны был репрессирован только Вознесенский, которого расстреляли по «Ленинградскому делу». Был расстрелян также его подельник, секретарь ЦК Кузнецов. Остальные члены Политбюро находились в своеобразном подвешенном состоянии, так сказать, на грани возможного ареста. Это был основной метод сталинского политического манипулирования после войны.