Белые пятна Второй мировой - страница 27

Адольф Гитлер в 1945 году

Может, ответ в том, что он был человеком, который постоянно чем-то занят, постоянно что-то делает. Лей был обаятелен в том отношении, что он не был таким отталкивающе мрачным, как Гитлер. Так же и Геббельс, который чудесно писал, прекрасно и легко. Однако все они были тяжелые люди, душевно раненные: артистическое поведение, при этом жутко искореженное нутро. У них у всех была черная душа, которая не всегда была заметна сразу.

Что они находили друг в друге? Безусловно, речь идет о целом наборе качеств. Однако бывают и случайности: такие люди были абсолютно разными. Объединяла всех их идеология нацизма, именно она была стержнем их личности и политики. Выстраивается идейная линия, на которой они стоят и идут друг за другом, при этом никто из них не знает, что с ними произойдет в конце, несмотря на всеобщие известные факты. Идеологией партии задаются их характеры, а дальше они ведут себя так, как им вздумается.

Бывало, совершенно непринужденно Геринг приходил на встречу партии, где нужен был именно такой вот представительный парень, летчик, хороший фронтовик, и это нравилось всем: и ему, и генералам.

Почему же эти страшные пороки, эту бесчеловечность не видел народ? Почему нацисты сумели увлечь за собой такое количество людей? Это ведь потрясающий феномен, обсуждение которого всегда остается актуальным. Вероятно, прежде всего потому, что людям всегда и всюду хочется жить проще, сытнее, где-то даже интереснее. Именно это было предложено народу нацистами и громко, как они умели, продекларировано, после чего все начало очень быстро реализовываться на практике. Люди, разумеется, попросту попались на крючок привлекательных обещаний. В 20 – 30-е годы все воспринималось совсем не так, как сейчас: не было понимания грядущего зла. Лев Безыменский как-то задал вопрос: «В какой момент Европа и Соединенные Штаты осознали, что это было? В какой момент лета 1945 года?» Когда шел Нюрнбергский трибунал, работали следователи, психологи, велись допросы, там принимала участие пресса, которая не была индифферентной в подобных вопросах и отметила, что все это, безусловно, ужасно, однако не было ощущения пройденного кошмара.

Это был момент, когда русские, американцы, французы и англичане собрали все, что было снято о концлагерях, об истреблении евреев, о газовых печах, о расстрелах, и показали известный фильм прямо во время Нюрнбергского трибунала. Очень важен был эффект присутствия, ведь можно говорить о чем угодно, но необходимо показать то, что было на самом деле.