– Полное отсутствие христианского милосердия, – к его разочарованию, никакого внимания к своему прессу Иван не увидел. – Я могу принять душ в твоем номере?
– Вообще я принесла тебе камеру. Целую и невредимую. Сторожила всю ночь от лихих людей. Разбудила, чтобы ты успел на завтрак, и да, готова предоставить ванную. И после этого ты еще будешь намекать, что Дульсинея попалась не та?
Как он мог не заметить, что она держит в руках футляр, – это вопрос занятный. Почему в первую очередь пялился на ее немного небрежную прическу, алый лак и коленки? Пропади они пропадом, ее коленки! Чулки или колготки в этот раз? Вцепился, как утопающий в соломинку, в протянутую камеру.
– Ты ж моя прелесть! – демонстративно чмокнул в теплый черный пластик. – Как я по тебе скучал! – а затем, среагировав на иронично вздернутую бровь: – Дульсинея самая лучшая! В этих краях точно. Если ты закажешь мне двойной эспрессо, пока я принимаю душ, я облобызаю край твоего платья.
Изгиб стал еще ироничней и невозмутимей.
– Давай так. Я обойдусь без лобызания платья как-нибудь, а ты сам себе закажешь эспрессо.
– А за поцелуй коленки?
Откуда в нем взялось это ослиное упрямство, Иван и сам не мог понять. Вообще-то он гордился своим умением договариваться. Но тут был какой-то совсем особый случай. Во что бы то ни стало добиться своего. Знать бы еще – чего?
– То есть ты уверен, что мне нравится поцелуй коленки? – ироничный изгиб обозначился теперь и в уголке губ.
– А тебе часто целовали колени?
– Бывало. И всегда неудачно.
Конечно, неудачно. Что человек, которого зовут Илюша, может понимать в поцелуях женских коленей? Особенно таких… офигенных.
– Вот! Поэтому советую довериться профессионалу! Выбирай: левая или правая?
– Никакая. Если не хочешь получить коленкой в лицо. У меня это зона щекотки. Так что, автостопщик, пока я не передумала – иди в душ. На ванну и завтрак даю тебе полчаса, – с этими словами девушка повернулась и пошла к гостинице.
Ну совсем непрошибаемая она сегодня!
– А кто щекотки боится, тот, как говорит моя бабушка, ревнивый, – крикнул ей уже вдогонку. Она не убавила шаг. – Эй, ключи-то от номера дай, ревнивица.
– Догонишь – отдам.
Он не поверил своим ушам. Просто не успел – потому что тут же сорвался с места, в два шага оказался рядом. Она не обернулась на его шаги. Замерли оба. Иван из-за спины подал ей руку раскрытой ладонью вверх. И почему-то шепотом и на ухо сказал: