Повальное воровство наблюдается и у соек. Эти птицы просто помешаны на безопасности. Осенью они запасают на зиму до 11 тысяч желудей и орехов, хотя им с избытком хватило бы и значительно меньшего количества. Семена, содержащие большое количество масел, используются не только для собственного пропитания зимой, но и для вскармливания появляющихся по весне птенцов. Но эти запасы все равно избыточны. Остается только поражаться памяти соек, глядя на то, как они находят каждый из тысяч своих складов, втыкая клюв в землю точно в нужном месте. Если семена из тайника не были использованы, на его месте прорастают потом молодые деревья, так что новым поколениям тоже будет чем питаться. На своем участке леса мы используем эту страсть к созданию запасов для того, чтобы разбавлять молодыми лиственными деревьями монотонные хвойные посадки. Для этого мы устанавливаем на высоких опорах ящики, заполненные желудями и буковыми орехами. Сойки охотно угощаются и закапывают свою добычу в радиусе нескольких сотен метров. Обе стороны извлекают пользу. Мы практически бесплатно высаживаем лиственные леса, а сойки спокойно запасаются на зиму. Но бывают годы, когда дубы и буки не плодоносят. Тогда этим пестрым птичкам приходится туго. Если в урожайные годы их популяция росла, то теперь предстоит ее сокращение. Природа с незапамятных времен тысячи раз требовала подобных жертв. Но кто же хочет умирать с голоду? Часть птиц перекочевывает на юг, а большинство пытается как-то выжить в родных лесах.
Как и у белок, в период дефицита сородичи соек наблюдают за тем, кто и где зарывает свои сокровища поздней осенью. А поскольку уследить за всеми своими тайниками невозможно, зимой кое-кто умудряется спокойно прожить за счет своих трудолюбивых собратьев. И, как выяснили ученые из Кембриджского университета, птицы прекрасно об этом знают. Исследователи использовали в вольерах различные субстраты почв. В одних местах под почвой был песок, а в других – галька. Если песок можно рыть практически беззвучно, то галька предательски шуршит. И, зарывая свои запасы, сойки это учитывают. Если они были одни в вольере, то им было все равно, в какой почве устраивать тайник. Если конкуренты могли и видеть, и слышать их во время данного занятия, это тоже никак не сказывалось на месте закладки тайника. В первом случае никто не мог видеть, где спрятана ценная добыча. Там же, где за сойками наблюдали сородичи, им было ясно, что тайну соблюсти все равно не удастся. Но вот если конкуренты не могли видеть, но находились в пределах слышимости, то сойки выбирали бесшумный песок. В этом случае возрастал шанс, что потенциальные воры не смогут найти запасы. Сами воры тоже вели себя в такие моменты тише. Обычно сойки довольно шумно общаются друг с другом, но при наблюдении за местом закладки тайника смолкают. Очевидно, это делается для того, чтобы не выдать своего присутствия. Таким образом, было выяснено две вещи: птица, оборудующая склад запасов, способна поставить себя на место сородичей и понять, наблюдают ли они за ней. Будущий вор тоже планирует свои действия на длительную перспективу и затихает, чтобы повысить свои шансы на успешное разорение чужого тайника с продовольствием.