В современном контексте большая часть эмпирических исследований была связана с объемом ухода за детьми и финансовой поддержки, обеспечиваемых бабушками и дедушками, либо, наоборот, с временными и финансовыми затратами на уход за ними самими. Главная особенность этой поддержки состоит в том, что, хотя некоторые бабушки и дедушки неохотно берут на себя эти заботы, или же не в состоянии связывать себя ими из-за своих обязанностей на работе, большинство прародителей рассматривают материальную и физическую помощь в уходе за внуками как часть своих отношений и эмоциональной связи со своими детьми (родителями своих внуков) и собственно с внуками, а не как одолжение, которое впоследствии должно быть возмещено [Ferguson et al., 2004]. Это говорит о наличии скорее альтруистических обязательств, которые передаются в семьях между поколениями по нисходящей линии, нежели делового взаимодействия. Действительно, миссия бабушек и дедушек подпадает под описание Финчем [Finch, 1989] родственных отношений как асимметричных, в которых чувство любви и привязанности распространяется между поколениями сильнее по нисходящей линии, нежели восходящей.
Исследования в разных культурных контекстах последовательно показывают, что отношения внуков с бабушками и дедушками с возрастом меняются [Van Der Geest, 2004]. В обществах Европы и Нового Света уменьшение контактов с течением времени объясняется растущей независимостью детей от родительской семьи и ее влияния. В других культурных контекстах, таких как Африка, где детство понимается по-другому, изменение этих отношений можно рассматривать в рамках системы, которая поддерживает разное прошлое и будущее при наличии общего настоящего. Процесс старения самих бабушек и дедушек и социальный статус пожилых людей в обществе в целом также, вероятно, имеет значение. В контексте обществ Европы и Нового Света некоторые полагают, что старение и взросление с обеих сторон не обязательно означает, что прародители и внуки будут чувствовать меньшую эмоциональную близость [Ross et al., 2006], в то время как в Гане, например, наоборот, утверждается, что публичная демонстрация уважения к бабушке и дедушке остается обязательной, даже когда эмоциональное содержание отношений, судя по всему, обедняется [Van Der Geest, 2004].