И я совершенно спокойно рассказала Илонке про то, что произошло некоторое время назад. Без истерических воплей, перехода на личности и тому подобных глупостей. Будто 157 серию «мыльной оперы» пересказала.
Дело в том, что мы с Илоной чего-то подобного подспудно ждали уже давно. Когда отец оставил маму, я вывела для себя теорию «мужского непостоянства». Мне было тогда 17 лет (сестре – 22 года), и, как потом выяснилось, папа ждал, пока я стану самостоятельной, прежде чем насовсем уйти к любовнице, с которой прелюбодействовал года четыре.
Весь ужас состоял в том, что папашкиной даме сердца было столько же лет, сколько Илонке, и мама пережила этот факт особенно тяжело. «Господи, это же все равно, что с собственной дочерью спать», – как в бреду, повторяла она, а потом часами сидела перед зеркалом, что-то там высматривая…
К сожалению, простым смертным женщинам тогда были недоступны косметические операции и всякие золотые нити – мама старела мучительно, болезненно, с надрывом. Думаю, она и заболела из-за этого, и сгорела тихо в пятьдесят с небольшим. А отец… Отцу сейчас за шестьдесят, и у него снова юная (относительно, конечно) жена. На этот раз папаня не стал дожидаться, пока нашей первой «мачехе» стукнет сорок и повзрослеет их совместный сын Петька. Он ушел к 28-летней «тургеневской девушке» (где только ее откопал?), и, по слухам, готовится в очередной раз стать отцом… Я не удивлюсь, если он и на этом не успокоится – на его век дур хватит.
Но Бог с ним, с родителем, – мы уже года два не общаемся. Зато с «мачехой» Тамаркой – в прекрасных отношениях. Побывав в маминой шкуре, она стала нам чуть ли не лучшей подругой. Вместе с Илонкой они сделали себе круговые подтяжки, записались на шейпинг и в бассейн, и уже год раздельно питаются по Монтиньяку. Разница лишь в том, что шкидла Тамарка пытается нарастить объемы, а бомба Илона – скинуть лишний вес, но пока ни у той, ни у другой ничего не получается.
Так вот, о моей теории. Тогда, в 17 лет, я сделала гениальный вывод о том, что все мужчины по своей сути НЕ полигамны – это было бы слишком просто даже для таких примитивных созданий. Мужчины – совершенно другой, чуждый нам, женщинам, вид. Для них не существует таких понятий, как родство душ, привязанность, ответственность. На первом месте у них – услада плоти, и, потеряв сексуальной интерес к замученной родами и хозяйством законной жене, они легко перешагивают через годы совместной жизни и ищут новое – молодое, упругое, свежее – тело…