— Серьезно? — его глаза округляются. — После этого?
— Именно после этого. Если ее наши обнимашки на парковке так задели, представляю что с ней будет завтра. Надо только надеть платье, которое не жалко.
Я опять осматриваю свою пострадавшую блузку и печально спрашиваю:
— Как я в таком виде на конференции появлюсь?
— Может, прикроешься учебником?
От моего язвительного ответа его спасает появление Полины, подруги Булавина. Мы оба злобно уставились на нее, но она лишь пожимает плечами и направляется в дальнюю кабинку. В универе что, мало уборных? Не знаю почему я злюсь на Полину, она-то здесь точно не причем. Но я знаю, что она дружит с Алисой, по крайней мере я их часто видела за одним столом в кафетерии. Как и Булавина, кстати. Вот прелесть! Он, наверное, знатно посмеется над тем как Алиса отомстила за себя и за то что я не прониклась благодарностью за его благотворительность.
— Пятно не такое уж и большое, — продолжает Марат. — Если распустишь волосы и уберешь вперед, они закроют его почти полностью.
— И буду похожа на девочку из “Звонка”?
Я подхожу к раковине и предпринимаю отчаянную попытку застирать пятно прямо на себе. Получается у меня так себе и от этого я злюсь еще больше. Полина подходит к раковине, и все так же игнорируя наши злобные взгляды, начинает как ни в чем ни бывало мыть руки.
Скалаев скептически глядя на мое разрастающееся пятно, предлагает:
— Давай я тебе дам свою толстовку? Подумаешь, будет немного оверсайз.
Я критически оглядываю его черную толстовку с физиономией какого-то безобразного монстра и отрицательно качаю головой. Уж лучше голой пойти.
— Марат, блин, на этой конференции будет вся кафедра и потенциальные работодатели, и тут я во всей красе в мужской толстовке!
Я тяжело вздыхаю и закрываю ладонями глаза:
— Где ближайший магазин? На твоей тачке можно успеть…, — я смотрю на часы и с силой ударяю ладонью по раковине, представляя на ее месте лицо Алисы.
— В таком виде мне лучше там вообще не появляться.
— Окей, — вздыхает Полина, картинно закатывая глаза, — хватит драмы, давай меняться.
С этими словами она начинает расстегивать пуговицы на своей блузке и заметив, что никто из нас не шевелится, бросает Марату: — Снимай это убожество. Вам повезло, что моя репутация сейчас находится на уровне «хуже уже не будет», потому что раньше я бы это на себя не надела даже под угрозой расстрела.