» – Подумал Малыш и своими некрасиво-длинными ручонками приоткрыл эту чужую и желанную для него дверь. О, как забилось горячее сердце от прихлынувшего волнения!
В комнате стоял полумрак. Рядом с детской кроваткой сидела его мать, которую он так сильно любил, которая сегодня почему-то даже не поглядела в его сторону и не закричала, не прогнала. «Что произошло? Или он её когда-то обидел? Или она больше его не любит? Мамочка, моя дорогая мамочка…» – Эти мысли обеспокоено пронеслись в его чистом, не осквернённом уме, принадлежавшем всегда Иисусу.
–Мама, мамочка, – тихо позвал Малыш, надеясь получить от неё немного ласки, тепла или хотя бы доброго слова, он так скучал! и ему хотелось прижаться к ней. Но мальчик не посмел без разрешения приблизиться.
Марсэлина невольно вздрогнула и подняла опухшие веки на сына, о котором совершенно позабыла, но который сам напомнил о себе. Напомнил о её позоре и стыде! Она вдруг опять, опять незримо ощутила свою женскую боль.
–Мамочка моя…
Её мучительно-прискорбный взгляд неожиданно упал на икону Иисуса, что висела на стене возле кроватки второго сына, точно током прожглась не только мысль, а и тело, вся сущность. Как молния обожгла весь метавшийся дух, живущий в истомлённом сердце. Душа сломалась, а слово облеклось памятью: «Пока твоя любовь покоится на челе твоего первенца, скорбь не коснётся ни его, ни тебя…» Совесть моментально всколыхнула все усыплённые чувства, жар вырвался наружу, опалив все члены воспалённого тела и мозга, и женщина позвала. – Малыш, подойди ко мне…
–Мамочка! – Воскликнул он радостно. Она не прогнала его, не рассердилась! Она нуждалась в нём! Малыш мгновенно подбежал и уткнулся в мягкую грудь своей матери, испивая тёплое блаженство её ласкающих рук. И сразу же печаль прошла, и боль затихла! Он ощутил покой, умиротворение!
–Энтони младший умирает, – со скорбью свалился омрачённый звук в мальчика, который сейчас сиял от радости и восхищения, потому что был с матерью, – это Божья кара… Я виновата перед тобой… Прости меня, мой родной…
–Мама…
Повторила печально:
–Прости меня…
–Мамочка! Можно мне? – Малыш вдохновенно посмотрел в кроватку, там лежал его брат, белое лицо было неживым. У Малыша сжалось сердце! И он замер на торжественном движении, что так благостно снизошло внутрь. Такого ангелочка с золотыми кудряшками, пухленькими ручонками, курносым носиком, испёкшимися губами, он ещё никогда не видел, но образ Энтони младшего так поразил его, что он застыл без дыхания.