– Лады, тасовать и «стирки» сдавать самого студента попросим. Иди-ка сюда малахольный. Да не боись. Никто тебя не тронет. Испытай судьбу.
После некоторого раздумья новичок в сопровождении настороженно державшихся рабочих подошел к уголовникам. Лось взял услужливо протянутую истрепанную карточную колоду и протянул студенту:
– Потасуй и сам подсними. Кому первому набирать, Рябой?
– Давай ты, а я уж довольствуюсь тем, что останется.
– Твое решение. Ну-ка дай, студент «стирку» на счастье.
Взяв выданную карту, Лось, не торопясь, словно священнодействуя, постепенно сдвигая ладонь, увидел девятку бубен и бодро кивнул студенту:
– Давай еще не скупись!
Увидев вторую карту, Лось с трудом скрыл разочарование:
«Черт принес шестерку. Мало, но рисковать дальше не буду. Рябой мужик жадный, но глуповат. Попробую взять его на фу-фу».
И Лось, сделав вид, что доволен прикупом, кивнул сопернику:
– Теперь тебе набирать. Я останавливаюсь.
Взяв поспешно одну за другой две карты, Рябой заколебался:
«К восьмерке приплыла семерка. Судя по довольной роже Лося, у него не менее восемнадцати. Надо тянуть еще. Меня выручит любая картинка» . И Рябой потребовал:
– Давай, еще одну в открытую.
Взглянув на вывернувшуюся так некстати подряд вторую семерку, небрежно отбросил карты в сторону
– У меня перебор!
Лось удовлетворенно хмыкнул и нараспев произнес известную дразнилку:
– Не «очко» меня сгубило, а к одиннадцати туз. Ну а мои колотушки можешь не смотреть: с двух карт перебора не бывает. Сам знаешь. Не журись, Рябой. В другой раз фарт словишь.
– Мне-то что? Теперь костюмчик студента твои заботы.
И Рябой, стараясь сохранить достоинство, отправился восвояси, насвистывая лихой мотивчик.
Лось небрежно кивнул новичку:
– Носи пока френч. Вещь не моего размера. Но когда понадобится, то отдашь по первому требованию.
И равнодушно отвернувшись, Лось вернулся на свои нары. Его приятель по кличке Молот разочарованно вздохнул:
– Скучновато разошлись: без драки. Умыл ты Рябого. Только не пойму, зачем ты вступился за политических? Среди них много инородцев. Они в Бога не веруют и царя – не жалуют.
– Эх, Молот, на дворе 1916 год. Войне конца и края не видно. Народ недовольство проявляет. А вдруг по воле этих революционеров все свершится? Возьмут они власть и тогда вспомнят, как я за них заступался.