–||—
Последние часы прошли в ожидании. Скорее даже в волнительном предвкушении. Наконец, поезд начал тормозить, и первое, что я увидела и запомнила, – это невероятные громадные облака, волной нависшие над горизонтом, будто пыль, взметенная от взрыва. Там сам Бог уронил кулак на гору манны небесной. Поезд остановился. Остановилось всё. Собака, застывшая в своей позе у забора, женщина, читающая что-то по ту сторону окна привокзального здания. Стало даже как-то не по себе. Ощущение продлилось недолго. Как только открыли двери, все тут же снялись со своих мест и, толкаясь друг за другом, гурьбой потянулись к выходу на перрон.
Нас должны были встречать рыжая девушка, парень и длинноногая блондинка. Рыжая девушка должна была отвезти нас на вписку, а парень и блондинка были друзьями Умки. Их мы увидели сразу, они забрали у нас Умку и увели в неизвестном направлении. Нашей же рыжей девушки нигде не было, её телефона и номера Паяльника (хозяина вписки) – тоже. Отойдя в сторонку, Выпь пыталась раздобыть чьи-нибудь контакты. Мы с Жуком закурили. Была свободная минута, чтобы отдышаться и оглядеться. В переулке, ведущем с перрона, среди многочисленных ларьков с сувенирами и салонов сотовой связи между шавермой и пельменной втиснулся музей шоколада. То есть, мы ещё не успели зайти в город, а один музей уже нашли.
Наконец, Выпь раздобыла номер Паяльника и узнала, почему нас никто не встретил. Перепутали время. Подрагивая под сквозным питерским ветром, мы вышли на площадь Восстания. Не помню, что за чувства роились вперемешку с ветром в моей голове, возможно, и сейчас не понимаю, но это был Питер. Это определённо был Питер: высокие здания, пёстрые люди на самокатах, влажный холодный воздух и завораживающие великолепные облака. Зачем-то мы наворачивали круги вокруг площади: Выпь, видимо, выясняла, где и как нам пересечься с Юлей – рыжей девушкой Паяльника. В руках у нас, помимо вещей, были пакеты с недоеденным и недопитым в поезде. Мы зашли во двор, пройдя обросшими строительными лесами проулками, остановились у питерской помойки. Вот она, ниферская природа: приехали в Питер и первым делом забились в самую глубокую дыру, какую только нашли. Там же раздобыли табуретку, разложили на ней еду. Выпь всё ещё не отлипла от телефона, я тоже позвонила бабушке, «доложила», что доехали. Я могла быть где угодно и что угодно делать (лазать по горам, сплавляться по бурным порожистым рекам, стопить ночью на пустынной трассе машины), главное – не забыть при этом позвонить бабушке.