!
– Твой бенефактор разгадал эти тайны?
– Нет.
– А ты сам встречал кого-нибудь, у кого это получалось?
– Нет. Но такие люди были в те времена, когда ценилось такое знание.
– Может, ты знаешь тех, кто встречал таких людей?
– Нет, не знаю.
– Может, твой бенефактор знал из них кого-нибудь?
– Да, бенефактор знал.
– Почему же сам он не добрался до секретов «трезвой головы»?
– Приручить «траву дьявола» и сделать своим союзником – труднейшая задача. Со мной, например, она никогда не становилась одним целым – возможно, потому, что я никогда не был особым ее поклонником.
– И все же, хотя она тебе не нравилась, ты до сих пор можешь использовать ее как союзника?
– Могу. Но лучше этого не делать. Возможно, у тебя будет иначе.
– Почему ее так называют?
Дон Хуан сделал неопределенный жест и пожал плечами; потом сказал, что это ее «временное» имя. Есть и другие, но они под запретом, потому что в данном случае произнести имя – значит идти на серьезный риск, особенно если речь идет ни много ни мало о приручении союзника. Я спросил, почему произнести имя – дело столь серьезное. Он сказал, что имена хранятся в тайне, на тот крайний случай, когда придется призывать помощь, в минуты крайнего потрясения или жестокой нужды, и, кстати, заверил меня, что рано или поздно такое случается в жизни каждого, кто ищет знание.
Воскресенье, 3 сентября 1961
Сегодня во второй половине дня дон Хуан принес домой два свежевыкопанных растения datura.
Началось все с того, что он неожиданно перевел разговор на «траву дьявола» и заявил, что мы отправляемся в горы на ее поиски.
Мы поехали в ближние горы. Там я достал из багажника лопату и отправился за доном Хуаном в один из каньонов. Довольно долго мы пробирались сквозь кустарник, густо разросшийся в мягком песчаном грунте. Дон Хуан остановился у небольшого растения с темно-зелеными листьями и цветами в виде больших белесоватых колокольчиков.
– Вот, – сказал дон Хуан.
Он сразу же принялся копать. Я хотел помочь, но он яростно мотнул головой, чтобы я не мешал, и продолжал окапывать растение по кругу, так что получилась яма в виде конуса, отвесная по внешнему краю и горкой поднимающаяся к центру. Выкопав яму, он опустился перед стеблем на колени и пальцами обмел у основания мягкую землю, обнажив примерно четыре дюйма большого раздвоенного корневого клубня, по сравнению с которым стебель был значительно тоньше.