— Не могу, — развожу руками.
— Тогда заберёте все себе, — нервно выключает кипящий чайник.
— Варвара, это просто продукты, так, по мелочи… Можешь считать, что это аванс или премия. Забота о сотрудниках.
— Вы всем сотрудникам лично заказывайте продукты на дом? — прищуривается. А я смотрю на ее губы. Хочу их. Прямо сейчас. Чтобы подавить бунт.
— Нет, ты исключение, — усмехаюсь.
— Герман Львович… — злится, теряя слова.
— Варвара, — заглядываю ей в глаза, — тебя это ни к чему не обязывает. Считай, что это индивидуальный подход к сотруднику. Мы не можем сработаться.
— Я вас не устраиваю? — гнев меняется на растерянность, опирается бёдрами на тумбу.
— Нет, за исключением небольших ошибок, все хорошо. Но есть некое напряжение с твоей стороны. А это… — развожу руками. — Своеобразный тимбилдинг.
Девочка молчит, закусывая губы. Сдалась. Вот и славно.
— Хорошо. Но вычтите эти расходы из моей зарплаты и больше так не делайте! — строгая. Девочка с характером. Киваю. Хотя вообще не могу обещать, что я больше ничего не буду делать. Меня несет, как подростка.
7. ГЛАВА 6
Варвара
Дождь с утра. Люблю летний дождь. Пахнет свежестью, озоном, травой, чего так не хватает в душном, пыльном городе. Это почти роскошь. Сижу на подоконнике, пью зеленый чай, сжимая чашку, и дышу запахом дождя в раскрытое окно. Хороший чай. Моя мама пила такой – с жасмином. Герман Львович не поскупился…
И вроде красивый мужской жест. Только вот лишнее это. Мне всего лишь девятнадцать, но уже надоели знаки внимания. Я жажду свободы. Не хочу ни от кого зависеть, не хочу, чтобы решали за меня, не хочу внимания в мою сторону. И даже проблемы хочу решать сама, а не быть куклой за чьей-то спиной.
Я еще не знаю, что такое любовь, никогда не была близка с мужчиной, но уже всего этого не хочу. Я жить хочу, развиваться, познавать этот огромный мир и себя. Мужчины этого не позволят, они привыкли только брать, подавлять, властвовать.
Спрыгиваю с подоконника. Иду к шкафу, скидываю футболку, надеваю белую блузку с рукавами три четверти, брюки с высоким поясом, собираю волосы вверх, крашу только ресницы. Сегодня хочу быть закрытой и строгой. Выстроить границу только своим видом и никого не подпускать. Выхожу из квартиры, телефон в руках оживает, смотрю на экран.
Папа…
Не отвечаю, скидываю звонок. Пишу ему сообщение о том, что у меня все хорошо. Зачем разговаривать с человеком, который и так все знает, вплоть до того, сколько ложек сахара я положила в чай. А все мои мечты и маленькие победы считает очередной блажью или бунтом.