.)
Оглядываясь назад, я должна признать, что чересчур беспокоилась на этот счет. Даже когда мои гардероб и стиль начали меняться, поскольку, благодаря великолепному примеру Рамирес и других старших агентов-женщин, я стала свыкаться с тем, что выглядеть женственной не так уж страшно, – все равно не перестаю думать об этом.
Раньше меня беспокоило только то, что я выгляжу слишком молодо. Мне и в голову не приходило, что я окажусь настолько похожа на пропавшую девочку и это вызовет у родственников болезненные чувства. Затем я приехала в Куантико, узнала про Фейт Эддисон, увидела фотографии и заметила, что ее родителям при виде меня пришлось сделать глубокий вдох, чтобы вновь обрести дар речи. Фейт была светловолосой голубоглазой девочкой. Возможно, со временем ее волосы потемнели бы и она перестала походить на меня. Но предполагать – это одно, и совсем другое – видеть своего сына, держащего за руку женщину с такими же волосами, как у вашего пропавшего ребенка, и всего на три года младше, чем была бы сейчас ваша дочь.
Никогда всерьез не задавалась вопросом, почему с начала наших с Брэном свиданий до встречи с его родителями прошло столько времени. Фото на шкафу в его рабочем кабинете стало для меня тревожным сигналом.
Когда мы въезжаем на улицу Мерсеров, переворачиваю козырек обратно. Там собрался целый зверинец. Повсюду припаркованы полицейские машины с опознавательными знаками и без. Возле домов и по улице слоняются соседи, друзья, родственники потерпевших и совершенно незнакомые люди. Везде, где только получается не вторгаться в частные владения, стоят фургончики репортеров и ошиваются сами репортеры. Лимонадный киоск возле одного дома переделан в стойку регистрации волонтеров для поисков.
– Черт возьми, – вздыхает Рамирес, – что за бардак…
Сидящий рядом со мной Эддисон почесывает челюсть рукой, совершенно точно не сжавшейся в кулак.
Мы находим место для машины двумя домами ниже по улице – там, где сумела припарковаться Уоттс со своей командой. Она хлопает по плечу первого встречного офицера в форме:
– ФБР. Мы ищем капитана Скотта.
Офицер поворачивается и указывает на стоящего на крыльце дома Мерсеров мужчину в форме; его скрещенные на груди руки и угрожающе-мрачный вид отбивают у всех охоту приближаться. Ноги расставлены достаточно широко, чтобы проход к входной двери был полностью перекрыт.