Дети стеклодува - страница 2
Клара была на год старше брата. Она тоже любила бывать в мастерской, но на месте ей не сиделось. Случалось, она что-нибудь задевала, и стекло со звоном падало на пол, рассыпаясь на тысячи мелких осколков. Клару это не сильно тревожило – она вприпрыжку выбегала из гуты и мчалась домой. Там София давала ей играть с длинными прядями льна, и ничего прекраснее Клара не знала.
Зато с Класом всякий раз, когда разбивалось стекло, творилось что-то странное. Поначалу звон веселил его, но при виде осколков мальчик пугался и плакал, да так безутешно, что его приходилось уносить из мастерской на руках. Альберт очень сердился, но все же надеялся, что со временем Клас привыкнет, ведь стекло часто бьется. Только Клас не привыкал – напротив, с каждым разом плакал все сильнее, и вскоре Альберт уже не решался брать его с собой.
Такая вот у Класа была странность. Но у всех были свои заботы, и никто не обращал на это особого внимания.
Альберт, тот думал о стекле. Только о стекле. Любой формы, любого вида. О сверкающем стекле, блестящем, зеркальном, звенящем, поющем… Стекло. Только СТЕКЛО.
София же считала, что Альберт слишком много думает о стекле, что он любит стекло больше, чем ее. Бывало, луна успевала сменить солнце на небосклоне, а Альберт все трудился в своей мастерской. София сидела у окна и ждала. Да, это случалось слишком уж часто…
Жизнь Клары ничто не омрачало. Она всегда оставалась верна своему имени – светлая и чистая. Все, что ей нужно было для счастья – это прядь льна да осколочек стекла вместо зеркала.
Так Клас и жил со своей маленькой странностью. Никто не понимал его, а он просто-напросто чувствовал, что самое красивое часто бывает самым хрупким. Маленькому человеку, ничего не знающему о свойствах стекла, это может казаться страшным и непонятным. А ведь как грустно, когда самое красивое так легко разбивается!
Но никто об этом не задумывался. Уж точно не София. Последнее время она ходила мрачная и удрученная. Ее все чаще посещали тяжелые мысли. Однажды вечером, вернувшись из мастерской, Альберт застал ее плачущей. Она сидела у окна в темноте, не зажигая свечи. Луна слабо освещала ее лицо, на подоконнике блестели капли. София не подняла глаз.
– Что случилось? Ты плачешь? – испугался Альберт.
– Мне так одиноко – ты никогда не бываешь дома, – всхлипнула в ответ София.