– Шею сломать, – ответил Гошка.
– Ну, мужики. – Женька забеспокоился. – Ну, честно?
– Отличные снегоступы, – поднимая с пола вторую лыжину, похвалил Сергей. – Заказываю себе. Очень хорошо, Женя, очень.
– Ходули бездарные, в мастера! – отрубил Гошка.
Студент выпустил лыжину и ринулся на Гошку. Вскрикивая, они беззлобно завозились на нарах. Харлампий подошел к рации, насупился.
– Довольно дурачиться! – прикрикнул, трогая пальцем стылый глаз индикатора – Развеселились, чертяки, хохочут на весь лагерь.
Растрёпанные, тяжело дыша, парни сидели перед Харлампием, улыбались.
– Послушайте, где вы всякой чепухи нахватались, оболтусы? – участливо спросил Харлампий. – Пы-ы-ыли в вас… А теперь серьёзно. То, что я рацию арестовал, это, сознаю, через край хватил. Вот схожу к рабочим, поговорю, тогда и решим ладом, что предпринять. Вам, Сергей Иванович, тоже не худо бы поприсутствовать как заместителю.
Сергей колыхнул плечом, дескать, надо так надо, и по ступенькам, вырезанным в снегу, затопал вверх из палатки за начальником.
В палатке у канавщиков светлее – снят суконный утеплитель. На верёвке, провисшей над железной печью, сушится одежда, гудит труба, жарко, накурено. Перед открытой дверцей сидит парень в синей майке, курит. От жары у него вспотела голова и черные косички волос прилипли ко лбу. Рядом стоит Васька и с озабоченным видом запаривает густой чай в задымлённой литровой кружке. Николай сидит в углу палатки, читает толстенный роман под заглавием «Море в ладонях»:
– «…и она горячо и пылко прижалась к его мужественной груди, и смех их журчал, как ручейки в скалах, а море шептало: люблю, люблю…»
Васька глядит в кружку – не уплыл бы чифир – и каждое предложение сопровождает одной и той же фразой:
– Во дают чуваки!
– Не встревай, люди слушают, – урезонивает его парень с забинтованными глазами. Парень этот прихватил горную болезнь – слепоту – и не может глядеть на снег.
В противоположном углу палатки идёт весёлая игра в карты. Играют в подкидного. Все так увлечены, что не заметили вошедших. Харлампий поздоровался, направился к игрокам.
– Ну, кому везёт? – спросил он, взглянув на карты. – Кто в дураках?
– А все дураки, товарищ начальник. Присаживайтесь, – пригласил бородатый Хохлов, тасуя только что начатую глянцевую колоду. Хохлов – бригадир. У него черная кудлатая голова цыгана и светлые, удлинённо-диковатые глаза.