На окне, в металлической клетке, истошно завопила и заметалась птица. Это мой попугайчик, «последний из могикан». Изначально в моей квартире поселились пять птиц, но четверо уже скончались. Самочка, оставшись в одиночестве, вопреки написанному в книге о пернатых домашних любимцах, не стала грустить. Но вот характер ее изменился далеко не в лучшую сторону. Она стала сварлива, капризна и приобрела все повадки настоящей стервы. Сколько я ни пытался отучить свою питомицу от диких криков щелчками по крючковатому клюву, она с каждым разом лишь все больше свирепела и, с небывалой для хрупкой птички отвагой, вся ощетинившись перьями, за счет чего, зрительно становилась гораздо крупнее, бросалась, сломя голову, на карающий перст, и клевалась до изнеможения. Кто кого больше дрессирует, я так до сих пор и не пойму. Если ей хочется есть, а корм закончился или чем-либо не удовлетворяет ее, птица, истерично вскрикивая, начинает биться о прутья клетки. Эти ее постоянные акты мнимой готовности к самоубийству, тем не менее, достигают цели: я несусь на рынок в поисках птичьих деликатесов, обрывая по пути свежую зелень с кустов, если, конечно, лето на дворе. Вот и сейчас ей что-то надо. Но в данный момент просто не до нее.
– Мальвина, заткнись, а? По-хорошему прошу, – и я погрозил ей кулаком.
Птица, будучи постоянным свидетелем моих гулянок, видимо сообразила, что момент, действительно, неподходящий. И, как ни странно, успокоилась. Распушив оперение, она устроилась на жердочке и стала похожа на большой, спелый, грозящий вот-вот сорваться с ветки, лимон.
Только успел я разлить по рюмкам водку и нарезать изумительно пахнущее мясо, как Даня уже был тут как тут. Это тоже одна из его наиболее ярких и порой просто необъяснимых способностей: там, где назревает пьянка, он всегда непременно появляется, и всегда вовремя.
– Фффу, – не успев отдышаться, только и произнес он, – Как же я задолбался к тебе бегать. И когда у вас лифт починят?!
– Когда-когда… Займись этой проблемой, если энергию девать некуда…
– А не пойти ли тебе? Ладно, будь, – и он, чокнувшись с моей стоящей на столе рюмкой, незамедлительно опорожнил свою. – Ааах, хорошо пошла, мерзавка, – выдохнул Даня, и подцепил вилкой мясо.
Я тоже выпил, и выжидающе посмотрел на друга.
– Че смотришь-то? На стрелы надо ходить, а не спать до вечера…