– Волков бояться – в лес не ходить! – Саша засмеялась, откинув голову назад. – Больничный тю-тю, зато я уже на полгода вперед заработала. Прорвемся!
– Ну, как знаете. Я к вам могу заглядывать после работы. Вы не против? – нянечка как будто подмигивала узким глазом.
– Хорошо, спасибо вам. А то я совсем одна.
Саша не знала, как убить время. Целыми днями она смотрела телевизор, неистово чесала под гипсом длинной вязальной спицей. Периодически, стуча костылем, прыгала по напоминающей клетушку комнате. Топталась в кухонном углу, умудряясь готовить обеды и ужины из того, что приносил муж. Через месяц она уже гуляла около дома.
Когда не работал лифт, с огромным животом и на костылях Саша нелепо балансировала на одной ноге вперед-назад, спускаясь или поднимаясь по ступенькам. Живот то тянул ее вниз, то пытался опрокинуть на спину. Соседи по-доброму смеялись над неуклюжей круглой фигурой. Молодая женщина заливисто хохотала вместе с ними, приподняв черную ножку костыля. «Я человек-гора» – шутила она.
Наступила долгожданная весна и гипс сняли. Нога еще болела, а Саша уже работала. К концу мая миниатюрная директор школы остановила ее у кабинета химии.
– Александра Владимировна! У вас случайно не двойня? – наполовину шутя, наполовину всерьез заметила она. – Я боюсь, вы тут у нас на ступеньках родите. Вернетесь на будущий год? Дети и родители вас так любят!
– Спасибо, Ольга Викторовна! Приятно слышать. Я бы с удовольствием, к тому же, вы очень хорошая, – ей действительно нравилась директриса. Она была какая-то своя.
– Вот и ладно. Не забудьте, вам еще отбор детей надо провести. Будем отсеивать. Все сейчас хотят знать английский, в один класс не поместятся.
Саша была против дискриминации. «Если родители хотят учить своих отпрысков иностранному языку и готовы платить за уроки, о каком отсеивании может идти речь?», – подумала она, но вслух ничего не сказала. А вскоре совсем забыла о школе и уроках английского.
В послеродовой палате не было свободной койки.
Счастливые гражданочки СССР подарили Родине новых голопузых граждан. Хотя ниже пояса все болело, Саша, полусидя на кровати, по привычке накрасила глаза и подвела губы яркой помадой, не догадываясь, что через полгода после рождения ее маленького счастья произойдет историческое событие глобального значения – их страна исчезнет навсегда.