– А я вот операцию недавно перенесла, – делилась новостями за чаем Агния Ивановна. – Хирург у меня опухоль вырезал. Но беда – теперь в других местах опухоли стали появляться, уже две новые «горошины» в шее растут. Опять, что ли, придётся их вырезать?..
Мы с товарищем похолодели: неужели она не догадывается, что это могут быть метастазы? Но смолчали, боясь думать о таком…
– Заходите ко мне ещё, – на прощанье сказала нам баба Ага. – Адрес теперь вы знаете…
Но это был последний наш поход к ней, ведь молодость бежит, не оглядываясь на старость. Кипела жизнь. Учёба летела к диплому. Наш курс заочников то слетался в Свердловск на короткие сессии – то, сдав экзамены, вновь разлетался по своим городам.
…Мы с Борисом вспомнили про бабу Агу уже после защиты дипломов в Уральском университете и позвонили ей, чтобы прийти с тортом и цветами… Но она тихим голосом сказала по телефону, что больна и никого уже больше не принимает…
– Что же раньше-то вы не пришли?! – вздохнула она, прежде чем повесить трубку… Её упрёк и сегодня как ожог по сердцу.
…Я многие годы не имел вестей о её кончине, живя за сотни километров от Екатеринбурга и докатившись в своих странствиях до Москвы… И только недавно из сообщения о 125-летии легенды журфака на университетском сайте узнал, что Агния Ивановна Данилова ушла из жизни в июле 1975-го. То есть, похоронили её спустя месяц после того, как мы – молодые, счастливые, с дипломами на руках – разъехались по стране. Никого из нас не оказалось в Свердловске в то жаркое лето, чтобы проститься, да и никто не сообщил…
Тайну цвета «незабвенный закат» я не знаю и сейчас. А мои записки – это запоздалая дань самому замечательному в моей студенческой жизни человеку – Агнии Ивановне Даниловой. Той жизнерадостной курсистке, сестре милосердия, что смотрела на нас со снимка 1914 года. И той преподавательнице, что в 80 с лишним лет с одышкой ползла по ступеням лестницы на четвёртый этаж журфака УрГУ учить нас мудрости языка… Сейчас от бабы Аги остались лишь любительские фото однокурсников да редкие строки у историков Уральского университета. И даже не разгаданный ею цвет «незабвенный закат» растворился в реке Времени. Потому что из нашего курса никто о мучившей её загадке так и не написал ни статьи, ни новеллы. Хотя кто-то из нас всё же должен был это сделать…