Напряжение спало, только когда подоспел гость. «Где ж ты был, редиска!?».
В общем, оценивающего взгляда шефа отечественной дипломатии было достаточно, чтобы срочно вернуться к старым туфлям. Не помню судьбу широких ботинок, но пиджак отдал брату. А желтый галстук еще долго прослужил, пока на него однажды не капнул борщ.
Короче, если выбрал профессию дипломата, не теряй марки ни на день. Хотя самому в последующем нередко приходилось быть свидетелем полного отсутствия стиля, вкуса и этикета у, порой, очень высоких чинов, как наших, так и зарубежных…
Еще один интересный эпизод с одежкой со мной произошел в 2012 году во время саммита Организации исламского сотрудничества в Мекке. Шел месяц Рамазан и поэтому основная встреча проходила поздней ночью.
А днем министр Ержан Казыханов предложил членам делегации совместно совершить Умру – малый Хадж. Министр и небольшая группа сопровождающих (как говорят протокольщики, «1+3») проживала в непосредственной близости от Запретной Мечети. Меня же и остальных членов делегации поселили в Джидде, что в 40 км от Мекки.
Я с радостью согласился совершить священное для мусульман паломничество, которое требовало особого ритуального одеяния – ихрама – в виде простого белого материала и сандалий.
В этом наряде я походил на Архимеда или Сократа, только без бороды. Облачился в ихрам, сел в микроавтобус и с самыми чистыми помыслами отправился в священную Мекку.
Логистика того саммита была настолько сложной, что своего министра я мог увидеть только в небольшой промежуток времени после Умры. А мне позарез надо было согласовать какие-то документы по своей части. Кроме того, в это время сам Е. Казыханов решил собрать рабочее совещание в своем номере. Те члены делегации, что проживали рядом с ним, сразу проследовали в свой отель и быстро переоделись, как полагается по протоколу. А мои вещи остались ждать в далекой Джидде…
Пришел на совещание самым первым. Затем один за одним стали подходить другие члены делегации. Расселись деловито вокруг журнального столика на гостиничных креслах и диванчиках. Вошел министр. «Я че, один что ли в ихраме?», – мысленно вопрошая констатировал я.
Из светских атрибутов у меня – лишь ручка, папка и очки. Думаю, умная физиономия, которую я только смог изобразить, все-таки смогла компенсировать отсутствие протокольной формы.