Оставив сопровождающих, за дверью, капитан Труба ворвался в кабинет психолога и, подскочив к столу, хлопнул по нему ладонью, так, что подскочили «дела» и сувенирная мраморная чернильница. Майор Брыль, в свою очередь, подскочил на стуле.
– Так, Брыль! – Яростно сверкая глазами, рявкнул Труба. – Медлить нельзя ни минуты! Дело очень серьезное. Речь идет о вчерашнем инценденте. Имеется возможность разрулить ситуацию, к нашей общей, с тобой пользе! Понимаешь, о чем речь?
– Понимаю! – Вскочил Брыль, на ноги.
– Будем действовать совместно. В конце, концов, это дело наших районных управлений. Нечего всяким пришельцам перебегать нам дорогу! Так?
– Так! – Брыль радостно оживился. – От меня, что требуется?
– Поддержка. Сколько можешь в короткий срок собрать людей?
– Да, у меня, в актовом зале, двадцать человек, без дела, сидят! Дело, такой государственной важности, а тут двадцать бойцов, на привязи!
– Транспорт есть?
– Транспорт будет!
– Подъем – сорок пять секунд. Всех вооружить, по полной выкладке. Загрузится в транспортные средства. Место назначения сообщу позже…..
Через пятнадцать минут два микроавтобуса и четыре патрульных газика завывая сиренами и нарядно сверкая своей иллюминацией, мчались к четвертому пищеблоку.
Внутри машин, ошалевшие от скорой перемены обстановки сотрудники, стукаясь касками, судорожно заканчивали прилаживать бронежилеты. Водители, опьяненные остротой момента, не обращали внимания на «лежачих полицейских». В эти моменты милиционеры взлетали вверх и чертыхались. Автоматы стучали об пол, звенели каски.
Бабки, на перекрестках, торгующие несортифицироваными продуктами питания и всякой полезной в хозяйстве мелочью, становились в позицию «низкого старта», но не разбегались.
– Если с громом и молнией, то это, не за нами. – Говорили они друг другу.
– Шпиенов ловят. – Шептали осведомленные.
– Так, вчера, же всех переловили?!
– Всех, да, не всех! Самого, то главного упустили! По сей час, ловят!
В «ближнем» ангаре, площадки складирования вторичной продукции, четвертого комбината, царило ленивое умиротворение. Рабочий день практически подошел к концу.
Горел костерок, на котором, в емкости от кабачкового сока, подогревалась вода.
Утомленный Толик обматывал ноги полиэтиленом.
Слава, присев, перед огнем на корточки, осторожно ворочал на углях, завернутые в фольгу, кабачковые семечки.