А еще она немного колдунья. Гладит меня по голове и шепчет: «Расти, дитятко. Я тэбе на свадьбу таки гарны шишки спеку, вовек в коханье житии будешь».
Я частенько хожу вместе с бабушкой в церковь. И очень устаю. Идти далеко, стоять долго, в маленькой церкви очень тесно и душно. Вокруг меня одни юбки да дошки. Больше я ничего не вижу. Потом мне дают просвирку. Она невкусная и жёсткая, и бабушка забирает её у меня. Ещё дают выпить из ложки что-то сладкое, похожее на виноградный сок.
– Тело и кровь Христова, пей, дитынька, – шепчут бабушки и пропускают меня вперёд.
Папа запрещает водить меня в церковь, и мы ходим, когда он отправляется в дальний рейс.
Сейчас бабушка прядёт. Одной ногой нажимает на досочку, колесо крутится, а другой успевает качать люльку, похожую на деревянное корыто на дугах.
В люльке спит мой братик Володя. Он недавно родился, ему всего три месяца. Его крепко завернули в моё одеяло. Никаких свободных ручек-ножек. Мне не жалко одеяла. А еще я положила братику в люльку своего клоуна. Игрушек у меня немного, и бабушка делает разных куколок из лоскутков. Они забавные и мягкие. С ними так удобно спать. Их всех зовут «куколя». Бабушка и меня так называет.
В обед мы с бабушкой носим братика к маме на работу, чтобы она его покормила. Это очень далеко. Он ещё сосёт молоко и громко плачет, когда голодный.
Мама работает начальником цеха на пищевом комбинате. Готовит вкусный лимонад, варенье, соки.
Пока она кормит братика, я пою тётенькам-работницам песню про «ландыши – светлого мая привет». Я почему-то всегда пою одну и ту же песню, хотя знаю много: и про рябину кудрявую, и про парней холостых. Мама говорит, что пою я хорошо, только вот медведь мне на ухо наступил.
Тётеньки радуются моему приходу, улыбаются и дают мне яблоко или грушу. А еще – картинки, которые приклеивают на банки и бутылки. Картинки я оставляю себе, а грушу и яблоко забираю домой – братику, вдруг он тоже захочет попробовать.
– Деточка, приходи к нам работать, – в шутку предлагают они мне. – А мама пусть дома посидит с братиком.
Дома с детишками, которые только народились, долго оставаться нельзя. Надо выходить на работу. Раньше маленьких детушек в поле с собой брали, да одних дома оставляли.
– Серденько кровушкой обливалося, на них глядючи. Немного в живых осталося, – вздыхает бабуля. Я плачу, мне жалко бедных детушек.