В пору золотую - страница 19

Шрифт
Интервал


но время затихает в нас самих,
и лопнула струна самоотдачи.
Спешу успеть расставить по местам
все то, что замышлялось и бродило,
и почести отдать своим годам,
надеясь, что и жизнь меня простила…

20.08.16г


Букашка

Букашка в занавеске заплутала,
ну, кто ее, несчастную, спасет?
она все муки ада испытала,
не видя рядом нужный поворот.
И сколько ей еще по кругу бегать,
свобода где -то рядом, напрягись!
искать придется место для ночлега,
ведь нет лазейки, сколько не трудись.
Мне выручить бы надо бедолагу,
и как тебя в жилище занесло?
ведь ты пока не сделала ни шагу,
чтоб тут тебе реально повезло.
Обидно ей до слез, ну что ж, бывает,
не всем щедроты валятся с небес,
ведь кто -то же намеренно срывает
Твой вырваться наружу интерес.
Я спас букашку, взяв ее в ладошку,
и вынес на тропинку у крыльца,
она в себя приходит понемножку,
уверенная в помощи Творца…

22.08.16г


Волна

Волна – на юг, волна – на север,
дыши, свободный человек,
других дорог увижу веер,
все не охватишь в краткий век.
Куда потянется желанье,
в какую сторону души?
назначь ей скромное свиданье,
но объясняться не спеши.
А мир прекрасен, мир чудесен,
необозрима память слов,
он всем поэтам интересен,
как даль нечитанных стихов.
Волна ведь может быть короткой,
ее мотив в простор продли,
и управляй послушной лодкой,
чтоб не остаться на мели.

23.08.16г


Я – к себе, я – туда…

Окаянные двери скрипят, как качели,
неуемная страсть к шевелению ветра,
что сказать мне пытаются,
в самом деле
в этой злобе терзающей
черного спектра.
Я в кафе ни ногой там – глумливые цены,
я не жду для себя никакой поблажки,
бьются тучи машин,
как быки на арене,
мне не стоит вышагивать в красной рубашке.
Кто -то просто привык принимать парады,
в этой копоти что -то искать для сердца,
есть артисты, которые ночью рады
отыскать в пьяном виде
единоверца.
Я – к себе, я – туда,
где природа опрятна,
где не слышно моторов творцов морали,
где заря, как и прежде,
звонка и понятна,
где ласкают мой взор королевские дали…

25.08.16г


Бомж

Он шагал по дорожке,
за ним – неприютная свора
желтых листьев на пандусе и у забора,
бесконечная лента потерь,
оттого и беден,
человек – не в себе, и всегда нелюдим и бледен.
Ну а старость не ждет от судьбы поворота,
видно в мир уходящий
закрыты уже ворота,
а любовь избегает его,
как дурную простуду.
он ведь бомж —
в закоулках ютится повсюду.
Неприкаянна жизнь