Я ничего не придумал - страница 11

В конце двадцатых годов Советское правительство, с целью развития сельского хозяйства, разрешило крестьянам переселяться из деревень на хутора и осваивать пустующие земли. На это предложение откликнулись наиболее смелые, инициативные крестьяне. К таким людям относился и брат отца Михаил Никанорович Соколов, проживавший в деревне Костешино в Тверской области в 20 км от Торжка.

Дядя Миша попросил папу оказать финансовую помощь, для строительства на хуторе жилого дома и необходимых хозяйственных построек. В качестве вознаграждения он предложил построить заодно и дом для нас, чтобы нам с мамой и отцу во время его отпуска было где отдыхать в летнее время. Отец согласился. Вот так появился прекрасный хутор Косой Брод. На речке Осуге, которая протекала метрах в трёхстах от хутора, было место, где можно было перейти её по колено в воде, если идти слегка наискосок. Отсюда и возникло название хутора.

Хутор располагался на опушке леса. До ближайшего населённого пункта – деревни Костешино, было 2 км. Вверх по течению Осуги была водяная мельница и маслобойка. Однажды, когда папа отдыхал на хуторе, мы с ним пошли на мельницу, и мельник угостил нас свежим льняным маслом. Он налил масло в миску и дал нам по куску ржаного хлеба. Мы макали кусочки хлеба в масло и отправляли их в рот. До сих пор не могу забыть чудесный вкус и аромат свежего льняного масла.

Раза два за лето слышался скрип телег на дороге, проходившей невдалеке от хутора. Это костешинские крестьяне везли зерно на мельницу. Всё остальное время на хуторе и вблизи него не было ни одного постороннего человека.

Ежегодно, в дошкольные и школьные годы, в мае папа провожал нас с мамой на вокзал и сажал в поезд, который вёз нас в Торжок. В Торжке нас встречали сестра мамы тётя Надя и дедушка Никанор на телеге. Дедушка

Никанор, отец моего папы, жил на хуторе вместе с дядей Мишей. Он отвозил нас вместе с багажом домой к тёте Наде. В день приезда мы обычно отдыхали у тёти Нади. Дедушке покупали «маленькую». Он выпивал её, приходил в благостное состояние и пел песню: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, горишь ты вся в огне». «Вот жизнь-то и получшела», – говорил он. А я играл с сыном тёти Нади Вовкой, моим ровесником. У тёти Нади были ещё дети: Сергей, Жоржик и Анатолий, но они были гораздо старше меня.