Зажигалка какого-то малоизвестного производителя из густонаселенной провинции на севере Китайской народной республики. Импортная. Трофейная, стало быть.
Из гулко работающего на высоких оборотах и исправно гоняющего по медным трубкам, уже не первый год фреон, холодильника «Свияга» на свет извлекается торт «Прага».
О! Этот торт! Торт-мечта. Нож мне, скорее нож, нужно резать! Я в роли хирурга, профессора Пирогова. Аккуратно раздвигаю мягкие ткани, и взору моему предстает сочные слоеные шоколадно ванильные внутренности пациента Кондитерского. 2 по 1\12 аккуратно ложатся в мое блюдце. Одного было бы мало. Спасибо – не мне! Спасибо – ножу! Блюдце занимает свое место на импровизированном столе рядом с мулаткой. Туда же книга. Туда же чашка с горячим ароматным черным крепким чаем, с однокоренной ложкой. Из второго отделения навесного шкафа, слева от прямоугольного кухонного стола, предназначенного для бакалейных товаров, типа рис, достается заранее приготовленная, уже початая, купленная по случаю пачка «Беломорканал». И, наконец, табакерка. «Хэшбанка», – как говорит сестра.
Можно начинать.
Обычно, очень хорошо – это осеннее утро октября. Но, в принципе, в каждом времени года в наших местах есть какая-то своя прелесть. Мне – осень, а кому-то – лето. Хотя летом тоже хорошо, только как-то по-своему, по-летнему.
В армии это называется форма одежды №4. Так, легкая куртка цвета хаки поверх основных аксессуаров.
Садясь в кресло, бери минутную паузу. Просто сиди. Просто смотри. Слушай. Мысли покидают голову. Чистота. Пустота. Такая редкая. Обычно, в нее лезет всякая всячина, отвлекает, заворачивает, закручивает, не дает сосредоточиться на красоте, а ведь она – есть! Да еще и какая. «Красота по-американски» кстати, хороший фильм, рекомендую настоятельно: при малейшей возможности не упустите удовольствие насладиться одновременной красотой и грустью простоты.
Пачка «Беломора» (штакетник) вскрывается интересным образом, если обращал внимание: отрывается только квадратик верхней части площадью в четыре папиросы, но не до конца, а делается некое подобие крышки из той же части уголка. Советское ноу-хау. Легким постукиванием пальца по донышку, на свет появляется папироса. Проводишь указательным и большим пальцами по всей ее длине, при этом слегка покручивая. Потом слегка разминаешь ее табачную голову, аккуратно, чтобы твердые части не порвали бумаги. Иногда, и даже чаще, встречается целые бревна, поленья, сучки и задоринки. Табачный лесосплав. «А из чего же вы «Беломор делаете, – спрашивают члены комиссии, – Так мы ж еще не подметали, – отвечают рабочие!». Я думаю, что папиросоделы не особо задумываются над фракцией табака, потому как вероятнее всего догадываются: для каких целей он приобретается, и кто отдает предпочтение данной торговой марке. Табак, тем временем, размят. Мощный выдох освобождает папиросу от неправильного содержимого. Как подзорная труба. Пустота. Такая редкая. В ней уже нет всякой всячины, которая отвлекает, заворачивает, затуманивает, не дает сосредоточиться на красоте, а ведь она – есть.