Описание барок, сплавляемых именно по Юрюзани, есть в книге Леонида Сурина, где он пишет:
В 1859 году «Оренбургские губернские ведомости» напечатали статью о сплаве железа с заводов княгини Белосельской-Белозерской56. В статье были приведены размеры барок. Длина колебалась от 15 до 19 сажен (34—43 метра в переводе на современные меры). Ширина – до трех сажен (около семи метров), высота – до трех аршин (более двух метров). До 10 тысяч пудов железа вмещала каждая барка, а это 160 тонн. Ввиду того, что барки часто разбивало в опасных местах, стали вводить усовершенствования. Таким усовершенствованием стали два чугунных многопудовых лота по бортам кормовой части барки. Лотом, спущенным на дно, можно было при нужде затормозить. Плавание стало более безопасным, и это позволило увеличить размеры судна. Большие барки стали строить уже длиною 25 сажен (57 метров) шириною до 6 сажен (более 12 метров) и высотой до трех метров в переводе на современные метрические меры. До 25 тысяч пудов железа (400 тонн) грузили на такую барку, и, глядя на нынешние наши обмелевшие реки, с трудом можно представить себе, что по Юрюзани ниже Усть-Катава могли сплавляться флотилии до полусотни подобных барок одновременно.
Экипаж барки составлял не менее 40 человек, для управления огромным веслом (на Юрюзани их называли на башкирский манер бабайками) требовалось не менее 10 бурлаков-матросов. Именовать их как бурлаками, так и матросами, впрочем, не вполне корректно. Часть из них, профессиональный костяк, составляли рабочие пристани, остальные набирались из крестьян самых разных народностей, населявших в то время Урал: башкир, татар, пермяков, зырян, вогулов (манси) и др. Как пишет Мамин-Сибиряк, заводские рабочие презрительно называли крестьян «пиканниками»57. В рассказе «Бойцы» есть такая сценка:
На бурлаков-крестьян было тяжело и смешно смотреть: возьмет он и тюк не так, как следует, и несет его, точно десятипудовую ношу, а бросит в барку – опять неладно. Водолив ругается, сплавщик заставляет переложить тюк на другое место.
– Едва поднял, – утирая пот рукавом грязной рубахи, говорит какой-то молодой здоровенный бурлак.
– Ах ты, пиканное брюхо! – передразнивает кто-то.
Тут же суетились башкиры и пермяки. Эти уж совсем надрывались над работой.
Сейчас, когда по Юрюзани сплавляются лишь катамараны и байдарки туристов, трудно представить себе картину прохождения этого каравана-флотилии. Пусть эти цитаты добавят впечатлений туристам, как они добавили мне, на этой реке выросшему, но не имевшему понятия о таких исторических фактах, хотя я и не отношу к себе слова А. С. Пушкина о том, что мы ленивы и нелюбопытны. А вот сплав плотов по Юрюзани я ещё застал. Эта картина не была настолько эпической, как сплав барок, но много общего в них всё же было. Сплав есть сплав – надо знать и чувствовать реку, это она несёт на себе многотонную конструкцию, а не мощный двигатель, надо помнить все изгибы, перекаты и протоки, камни и мели в воде, скалы по берегам, о которые разбилась не одна барка и которые унесли не одну сотню человеческих жизней, понимать динамику движения воды в русле и её воздействия на плывущее по воле божьей тело. Да много чего надо знать, что и не снилось Архимеду, зато было известно простому мужику. Опять не удержусь и приведу ещё одну цитату, на сей раз из книги уже нашего современника Алексея Иванова «Message: Чусовая».