– Что ж это, – ругается, – вы мне товар такой некачественный подсунули? Он одно только и делает, что горючее жрет. За день ведро в себя влить может.
– Так это ж, – говорю, – двигатель у него такой мощный.
– Мотор у него может быть и мощный, да только он почему-то работает лишь на холостых оборотах. Бутылку горючки высосет, упадет и лежит до новой заправки.… И гидравлика у него испорчена – домкрат не подымает… Краник, тоже, для слива отработки, там сальники-прокладки текут, хоть памперсы на него одевай… – Я его уже и по гарантийным мастерским носила, – жалуется молодица, – а там на него посмотрели, понюхали и говорят: – Вам, уважаемая гражданочка, не к нам, вам в пункт приема стеклопосуды надо.
Я туда, а приемщица только глянула, то сразу с порога: – Сегодня из-под водки не принимаем! Да и вообще, – щелкает по горлу, – он у вас весь какой-то побитый, немытый тоже.
– Ой-ой! – Плачу. – Да разве ж его уследишь, когда и куда он упадет за день, сколько раз огреешь по его процессору скалкой для перезагрузки, чтобы не глючил… Да и мыть его бесполезно, когда столько грязных луж на улице.
– Так подремонтируйте, – требует от меня молодица, – или поменяйте на другой экземпляр – исправный.
– Дорогуша моя, – оскорбляюсь я, – это же заводской брак! Вам к тем надо, кто его таким спроектировал, сделал и в свет вытолкнул.
Плюнула женщина, бросила Сашка об пол, пошла прочь. Даже деньги свои не стала обратно требовать.
Проводил я женщину до дверей. Взглядом. Укрыл друга тряпицей:
– Пусть поспит немного! Завтра трудный день. Снова Саню на базар поведу. Продам, конечно! У нас ведь ходовой товар, о-го-го, он всегда в цене. Да и в хозяйстве, опять же, не лишний.