К слову, блондинка уже бежала обратно к машине, размахивая на бегу объемной черной сумкой-шоппером.
– Извините, что задержалась! – выдохнула Маргарита, плюхнувшись обратно на переднее сидение.
– Теперь ничего не забыли?
– Нет! – радостно провозгласила Марго. – Как Вы думаете, Лори будет посговорчивее?
– Лори? – шатенка едва сдержала гримасу отвращения, вспоминая об офицерше. – Она довольно общительная, я бы сказала, что слишком. Уверена, что с ней Вы поладите.
– Ну слава богу! – выдохнула Маргарита. – А то все никак из головы не лезет этот мерзкий Швецский! Я уже побоялась, что они там все такие!
– Даже женщины? – усмехнулась Виктория, заново проезжая светофор на повороте.
– Естественно! Они же из этой же сферы! Кто знает, какая профдеформация у них?
– Святая простота, – улыбнулась мисс Уордсон и резко затормозила. – Приехали.
– Ой, да, правда, – растерялась журналистка, глядя на двери участка. – Спасибо, что подвезли! Если я Вам понадоблюсь, то я работаю в «Бульвар мэгазин»!
– Конечно, – кивнула Виктория, наблюдая, как Марго покидает машину и исчезает в дверях участка.
– Мерзкий, значит, – хмыкнула она, уезжая.
На лестничной клетке, аккурат под коричневой блестящей дверью квартиры Швеца, лежала черная небольшая коробочка. На крышку кто-то приклеил маленькую записку.
Мужчина поднял находку, прочел слова на клочке бумаги и не сдержал усмешки. «Надеюсь, Вы окажетесь более лояльны ко мне после просмотра этих записей. Ваш адрес мне оставила Лори за пару пирожков. С уважением, Маргарита».
Детектив прижал к себе коробку, повозился с ключами, открыл дверь и прошел в квартиру.
В нос ударила привычная вонь застоялого табачного дыма и пота – окна Джон периодически забывал открывать, а, находясь в помещении, принюхивался и не чувствовал никакого запаха. Ему жутко не хотелось разбирать чужие кривые заметки, возиться с чем-то, снова искать нить и составлять хотя бы приблизительный портрет неизвестного преступника. Казалось, что скоро Швец готов будет сдаться и всерьез задумается о месте Лана, лишь бы больше никуда не бегать и ничего не искать. Деятельность утомляла.
Отправлять своего «брата» на небеса? Жестоко, но власть не получить, не идя по головам. Тем более, в той среде, к которой он хоть и косвенно, но все еще относился. «Вход – монета, выход – вперед ногами» – говорил Август, при этом как-то странно и нервно посмеиваясь. Отец (как мысленно Джон давно окрестил своего воспитателя), еще говорил о том, что у человека структуры не должно быть ни семьи, ни привязанностей, иначе он протянет ноги. Но при этом у самого Августа была взрослая дочь, жившая на другом конце материка.