– Какой бизнес? Я сейчас говорю о ребёнке, о нашем ребёнке… – эмоции взяли вверх. – Это живое существо, созданное из тебя и меня. Неужели ты не понимаешь? Тебе его не жаль?
– Жаль, – спокойно отвечал Руслан. – Но сейчас не время. Не время, понимаешь?
– Я ненавижу тебя, – смогла выдавить Таша и положила трубку.
Два дня молчания. Два дня истерик. Мама тоже была за аборт. Потому что абсурдность ситуации переходила все границы. Мужа нет, работы толковой нет, квартиры своей нет. Нет, нет и ещё раз нет. А Таша отвечала:
– Да! Я буду рожать.
И она бы родила. И она бы воспитала. И смогла бы. И пережила бы. И всех бы переубедила. И доказала бы. Но нет у жизни сослагательного наклонения. Всё так, как должно быть. И причины не в прошлом. Они в будущем, в котором у Таши другие роли. Теорема без доказательства. Всё решилось само собой. У небес свои планы на нас. Руслан перезвонил через два дня после новости. Таша несколько раз не взяла трубку. Потом ответила.
– Прости. Прости меня, – Рагимов мог и умел использовать показательно несчастный тон. Но Таше хотелось сохранить хладнокровие и не поддаться сиюминутному желанию всё мгновенно исправить. Простить.
– За что? Ты сделал выбор. Руслан, ты взрослый человек. Прощать не за что.
– Оставь ребёнка. Мы что-то придумаем. Я буду помогать.
– То есть ты не зовёшь меня замуж, не предлагаешь переехать. Ты что-то потом, где-то и когда-то придумаешь. Ты сам себя слышишь? – Таше было уже нечего терять.
– Успокойся. Просто я не был готов к этой новости, – он, видимо, готовился к разговору, и выбить его из эмоциональной стабильности Наташе не удавалось.
– Руслан, я оставила ребенка. Это моё решение. Ты можешь жить своей жизнью. Я ни к чему тебя не обязываю. Пока я не понимаю, как построить свою жизнь с ребёнком. Но время всё расставит по своим местам.
– Я люблю тебя, Зараза.
– Не стоит, – обида бушевала в Таше. И радоваться она не могла.
Мама давила. Деньги заканчивались. Надо было работать, ездить на встречи. Холодный февраль, общественный транспорт. На машине Таша осмеливалась передвигаться только по родному маленькому подмосковному городку. Это сейчас она колесит по Европе, Москве, дорогому сердцу Баку и везде чувствует себя как дома. А тогда всё было иначе. И на другой конец Московской области двадцать шестого марта она отправилась на электричке, потом на метро, следом на автобусе. Провела встречу, вернулась в московский офис. Замёрзла, набегалась. Зашла в туалет и увидела кровь. Руки задрожали. Быстро вызвав такси, Таша рванула домой. Позвонив подруге-гинекологу, Таша всю дорогу молилась. Смотрела в окно на грустный пейзаж ранней весны. Слякоть, мокрый снег, почти дождь, тоскливые черные прогалины и депрессивное серое небо. Каждой деталью вокруг мир не предвещал ничего хорошего.