- Что, Кайса, сходить надо завтра, посмотреть, куда это молния
бьёт. Если несколько десятков молний, да всё в одно место, то там
воронка до Америки.
Кошка дрожала всем тельцем своим, впуская когти в тужурку, что
Андрей Юрьевич надел с наступлением грозы, нет, не от когтей
берёгся. Воздух как-то резко прохладным стал, вот и надел.
Оказалось не зря, кошка прибежала с улицы с шальными глазами и
сразу ему на руки залезла. Вернее, он тогда ещё на диване лежал, и
она на грудь прилетела, и отцепляться больше не хотела.
- Мяу.
- Достойный ответ. Конечно, возьму. Сходим утречком на разведку,
посмотрим. Интересно же.
- Мяу.
- Думаешь. Хорошо, возьмём телефон. Представляешь, приходим, а
там огромная воронка и земля оплавлена. Майолика с керамикой. Глина
же сплошная. Сфоткаем и детям потом покажем.
- Мяу.
- В интернет? Ну, ладно, и в интернет выложим… А вот интересно…
Слушай, Кайса, а ведь ни разу не видел я в интернете фотографий с
места, где молния в землю ударила. Странно. Или не интересовался
просто. Миллионы килоджоулей, ведь точно всё оплавиться должно. И
громоотводы тоже. Что-то не так с этими молниями. Тут вон
удлинитель взял, чуть помощней прибор включил, и он греться
начинает, а громоотвод, через который миллиарды вольт и сотни
килоампер бегут, не плавятся. Чудеса.
- Мяу.
- Да, стихает. Всё, концерт по заявкам, кажется, закончился.
Спать пошли.
- Мяу.
- Нет, Кайса, сейчас не пойдём. Это гроза прошла, а дождь вон
как поливает. Да и темно на улице. Сейчас спать пойдём. А все
приключения оставим на утро.
Рыжая кошка, потому и Кайса, названная в честь финской рыжей
биатлонистки Кайсы Мякяряйнен, улеглась в ногах и урчанием быстро
обеспечила уют и тепло. Профессор Виноградов под урчание быстро
заснул и проснулся с пением петуха у соседей. На улице уже солнышко
даже из-за леса начало высовываться. Воробьи чирикают, кукушк
вечными своими кукуканиями подругу призывает – лепота. Андрей
Юрьевич выбрался из-под одеяла и кошки и пошёл умываться.
- Вставай, давай, – предложил он рыжему пушистику, но
предательница только потянулась и опять в клубок свернулась, –
Хотели же идти смотреть, куда молния бьёт, – попытался нажать на
кошачью совесть профессор. Нет дудки. Ноль внимания, фунт
презрения.
Андрей Юрьевич попил кофейку, одел сапоги резиновые, всё же всю
ночь ливень полоскал, и не забыв прихватить телефон, двинулся по
дороге к своротке. Шаги при этом считал. На военной кафедре ещё
учили, сто лет назад, что нужно пройти десять шагов в обычном
темпе, замерить, разделить на десять и получишь надёжный эталон
длинны. У Виноградова тогда получилось семьдесят два сантиметра,
ну, с тех пор за пятьдесят лет не подрос. Так что, разделив
километр на семьдесят два, Андрей Юрьевич получил тысяча триста
девяносто шагов. Шагал, считал шаги и здоровался с редкими
аборигенами… Не так давно купил дом новый в одном селе и теперь
летний отпуск там проводит. Сельчане шли к магазину. Он в девять
открывался, и туда в это время хлеб привозят.