В его мире, том, который остался в прошлом, и вернуться в
который он не мог, не было магии. И аристократов не было. То, что в
его двадцать первом веке считали неравенством, дискриминацией,
мизогинией и прочими ругательными словами, было детским лепетом по
сравнению с социальным неравенством в этом мире. В его мире в конце
девятнадцатого века была учреждена фабричная инспекция, которая
тщательно законспектировала условия жизни рабочих. Смены по
пятнадцать, а то и восемнадцать часов. Платная койка на той же
фабрике, или подвал, заливаемый нечистотами в городе. Подвал на
десятерых. И это еще неплохо, в великой Британии платить надо было
больше, а условия были куда хуже, хотя казалось бы... В его мире
это вылилось в революцию и создание нового государства.
Новая власть принялась улучшать условия труда и вводить
обязательное образование. Часть решений и дальнейшая история была
предметом долгих дискуссий, но он в них никогда не участвовал.
Главным экспортным товаром новой страны стал вовсе не металл или
нефть. Они экспортировали идею равенства. Идею, что человек это не
ресурс, из которого надо выжимать максимум. И эта идея была слишком
манящей, слишком желанной для миллионов людей. Людей, которым и в
других странах начали улучшать условия жизни и труда, хоть и не
очень хотелось. Просто революции не хотелось еще сильнее. Здесь
улучшение жизни простого народа заняло больше времени.
Жаль.
Стрелок считал аристократов паразитами на теле общества. В этом
мире он прожил достаточно, и его мнение по этому поводу
сформировалось. Они получали слишком многое лишь по праву рождения.
Аристократ мог родиться тупым извращенцем, но всем было плевать.
Они владели землей и зданиями. Они владели людьми. И даже людям,
которые от этого страдали, было плевать. Люди молча сносили все
удары судьбы, пусть в роли судьбы и выступал другой человек.
Удивительно.
Есть люди, критикующие власть на кухне. Есть те, кто готов на
всё, чтобы ее сменить. Готов на всё, пока это не коснулось
непосредственно его. После этого они готовы на всё, но уже
издалека, с безопасного расстояния. Такие люди мир не меняют, они
трусы. За ними просто не пойдут. А есть люди, готовые умереть за
идею. Ради движения этой идеи. Именно такие люди и совершили то,
что произошло в его мире. Они хотели лучшего мира, лучшего для себя
и своих потомков. И умирали за него. Стрелок умирать не хотел, но
был готов.