Однако спокойствием в голове и не пахло. «Ну что ж, как есть» - пробормотала пленница и прикрыв глаза позволила бушующей в груди ярости свободно разлиться по телу, полноправно захватив его. Рассыпавшиеся по плечам волосы, неторопливо принялись закручиваться в отдельные пряди и словно живя своей жизнью, пламенными змеями поднялись вокруг головы ведьмы. Словно сотни зарядов молний пронзали Марго, шипящими искрами окутывая тело девушки. Погружаясь в силу, Марго тихонько зарычала, и толпа начала осторожно отползать назад.
Почувствовав горячее жжение в ладонях, пленница плотно прижала их к сучковатому дереву, к которому была привязана. На прикосновение столб ответил явственной дрожью, делая первые попытки избавиться от земного плена. «Ну же! Давай!», подбодрила его девушка, чувствуя, как вибрация дерева усиливается. В ответ на первые крики ужаса, легкая улыбка коснулась её губ «А вы как думали?! Представление только начинается!». Зажмурившись, Марго набрала в грудь побольше воздуха и выкрикнула: «Все вы прокляты!».
Получилось даже громче, чем ожидала. Одна из баб резко взвизгнула и тяжёлым кулём осела в траву. Закрепляя успех, Марго всё интенсивнее трясла столб, расшатывая его и трубным гласом провозглашая проклятья. Понятно, что сонеты Шекспира в оригинале никто из этих дикарей в жизни не слышал, а вот Маргоше пришлось не один вечер зубрить их, оттачивая произношение. Зато сейчас над площадью неслось на безупречном английском:
"Ты говоришь, что нет любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?...»
Наконец, столб поддался и справившись с земным притяжением неспешно взмыл в верх. Толпа громко охнула и остатки смельчаков бросились на землю, закрывая голову руками. Чувствуя безмерное удовлетворение, Марго окинула взглядом площадь и внезапно вздрогнула, увидев торопливо хромающую по пыльной дороге одинокую фигуру.
Заметив, что привлёк её внимание, Роман остановился и энергично замахал руками, указывая куда-то вправо, но Марго было не до подаваемых им знаков, она нахмурено разглядывала его впечатляющий прикид, состоявший всего из двух предметов гардероба: лохмотья от некогда нежно-персиковой рубашки и клетчатые трусы (несомненная удача!). Волосатые голые ноги, покрытые подозрительными бурыми пятнами, завершали образ.