Виктор пожал плечами,
– Ну, это ты у него спроси, когда очухается!
– Так вы не знаете, зачем я ему?
– А он разве не сказал тебе? – растерянно почесал затылок коротышка.
– В самых общих чертах, – избежала прямого ответа Марго. – Времени поговорить нормально не было. На нас напали... Роман назвал того человека «Охотником».
– Охотник, говоришь? – маленькие глазки загорелись волнением, но ВиктОр покачал головой. – Не припомню такого. Может, Роману о нём больше известно… Знаешь, детка, после всех этих ужасов, тебе пора бы отдохнуть! Ох, да ты же наверняка голодная! Эй, Тони, налей гостье супу! Там, в котелке, оставалось.
Пока Марго уминала наваристый суп, стараясь не задумываться о происхождении кусочков мяса в нём, ВиктОр болтал без умолку. Сидевший рядом Малыш Тони временами лишь кивал, потягивая что-то тёмное из пузатой бутылки.
Внимательно слушая, Марго узнала, что сбежав из мира Агоры в её мир, маленький человечек много лет работал «Мастером красоты», достигнув «небывалых высот» (как он уверял) в искусстве создания причёсок и макияжа и даже имел свой салон в центре Петербурга. Вернувшись в Агору несколько лет назад, карлик, как ни в чём не бывало, продолжил заниматься любимыми делом, объявив себя кочующим брадобреем. В итоге его слишком гладкая кожа (ботокс плюс гиауронка - догадалась девушка) и странный цвет волос, не вызывали у жителей Агоры особых вопросов, позволяя свободно передвигаться по всей стране…
Заметив некоторую задумчивость в глазах гостьи, ВиктОр понимающе кивнул,
– Возможно, ты думаешь – «Этот нелепый человечек пытается изобразить нечто значительное!», но поверь мне, милая, когда-то, этот человечек имел очень большой вес при дворе Агоры. Сам Арциниус Великий доверил мне воспитание собственного сына! И, будь уверена, я не обманул его доверия! Когда Ригхан, брат Арциниуса, сверг его и убил всю семью законного короля, только мне удалось скрыться, спасая малыша Романа. Один Всевышний знает, как тяжело мне это далось, скольким пришлось… но я смог выполнить долг и уберечь наследника! Много лет я растил Романа в вашем мире, как собственного сына! Нет, лучше, чем собственного сына! И теперь с гордостью смогу взглянуть в глаза предков, когда предстану перед ними в свой час.
Лицо карлика осветилось гордостью, и на мгновение он приобрёл величественность, будто сразу став выше. В этот момент из палатки неожиданно вышел недавний незнакомец, и вызывающе безразлично скользнув по Марго взглядом, заявил,