А когда по ее ноге вверх поползло огромное непонятное существо, двухвостка или жук, девушка снова закричала, стряхивая его, обливаясь холодным потом от страха.
Залезла на поваленное дерево, смотря по сторонам, уселась, прижав ноги к груди.
Нет, это не может быть правдой. Это галлюцинация, огромная галлюцинация или сон. Да, точно, сон.
Она спит, но скоро проснется, и все будет как раньше, все будет прекрасно.
Но те странные мужчины и этот лес были настолько реальны, что хотелось кричать: «Помогите!» и звать МЧС.
Люди, деревья, листья, звуки, насекомые, даже небо — все говорило о том, что она в другом мире. Чем-то похожем на их, но другом.
Так, надо не паниковать. Что там пишут в брошюрах о правилах поведения в лесу, которую ей сунул какой-то парнишка на автобусной остановке и которую она так и не прочла?
Нет, мозг отказывался думать, был только страх, живой первобытный страх за свою жизнь.
Посмотрела на руки, пальцы дрожали, но девушка не могла отвести от них глаз. Она видела без очков, картинка не расплывалась, были четко видны три мелких родинки на правой кисти и грязь, что забилась под ногти.
Как такое возможно? У нее зрение с детства ужасное, врачи говорили, что любая операция поможет лишь временно и стоит она немыслимых денег.
Стало еще страшнее.
Она была совершенно голая, одна, в непонятном месте, в лесу, который кишит разными тварями. Сквозь листву пекло солнце, становилось душно, кожа покрылась липким потом, хотелось пить, а лучше сразу лечь и умереть, потому что она не выживет и ночи в этом странном месте.
2. Глава 2
— Так, девочки, все готово, быстрее к столу. Лиза, ну где ты там возишься?
— Иду, иду.
Маргарита Павловна суетилась у импровизированного праздничного стола, что стоял между стеллажами технической литературы и томами марксизма и ленинизма в центральной библиотеке имени Александра Сергеевича Пушкина их городка.
У Маргариты Павловны был юбилей, тридцать лет непрерывного стажа в данной библиотеке экспертом по комплектованию библиотечного фонда.
— Да, я уже здесь. — Лиза поправила очки, села за стол, взяла пластиковый стаканчик.
— Скажу тост. — Симона Яковлевна, которая была еще бо́льшим «динозавром» в их коллективе по количеству проработанных лет, прокашлялась. — Маргарита, за тебя, за твой неоценимый вклад в развитие нашего такого непростого и порой, пусть некоторые так считают, ненужного труда, но сколько надо сил, умений, знаний, чтобы нести литературу в массы.