— Повтори, как ты меня назвала?
— Животное, а еще чудовище и подонок, что поднимает руку на женщину. Я не знаю, что тут у вас за нравы, но там, где живу я, таких, как вы, презирают.
Лиза кричала, продолжая отползать дальше по комнате от надвигающегося на нее мужчины. Что-то горячее скользило по щекам, это слезы, но горше всего была обида. Сначала она отдалась, а потом он ударил.
А что дальше? Посадит на цепь, будет трахать и бить? Надо было не поддаваться первобытным инстинктам, а сопротивляться сразу или бежать еще раньше, когда ее разбудила та полоумная старуха.
— Я сверну тебе шею, дикарка. Нет, я отрублю тебе руку. Ту, которую ты посмела поднять на меня.
Арон был взбешен, сейчас в нем не было ничего, кроме дикого желания убить ее, разрубить на части, оно застилало кровавой пеленой глаза и туманило разум.
Медленно наклонился, подобрал с пола длинный острый нож, что всегда висел в ножнах у него на поясе брюк, обнажил широкое лезвие, сверкнувшее холодной сталью. Лиза округлила глаза от ужаса, понимая, что вот сейчас, за одну пощечину ее нарежут на куски.
Вскочила на ноги, ничем не прикрываясь, ринулась бежать, но, только открыв дверь. Грудью налетев на мужчину, отшатнулась в сторону. Обернулась назад, но, вцепившись в его одежду, с мольбой заглянула в глаза.
— Помогите мне… пожалуйста… Он убьет меня.
13. Глава 13
Лиза с испугом смотрела в темные глаза мужчины, цепляясь за его одежду в надежде, что он сможет помочь и остановить того бешеного, который хочет отрезать ей руку.
— Арон, что здесь происходит?!
Грей внимательно посмотрел на девушку, вот она, та самая дикарка, которую привезли из леса, за которую Рикон может поплатиться жизнью. Когда он нашел ее в хижине, она была без сознания, а сейчас очень напугана. Арон, голый и свирепый, сжимает в руке рукоять ножа, готовый перерезать ей горло.
— Эта сука посмела ударить меня.
— Ударить?
Девушка закивала, оборачиваясь назад. Это было интересно, последний раз, когда человек занес меч над его братом и остался жив, было давно. После того случая на лице Арона шрам, а тот человек жив, пока еще живой, но его лицо украшает шрам более безобразный.
— Иди сюда, сучка, тебе не нужна одна рука, когда я буду тебя трахать снова, когда ты будешь стонать подо мной и просить еще. Тебе вообще не нужны руки, только узкая щель и глубокая глотка.