Атмосфера, должно быть, не та.
Второе — мотоциклы. Механические ездовые звери, утробно рычащие
и отравляющие воздух выхлопными газами. Чёрные, блестящие, хищные
на вид. Что-то подобное Чамара встречала в других мирах, доступ в
которые для неё не был открыт по часам в строго отведённое время.
Так что не беда, достанем.
Ну и третья страсть Василия Ивановича — рыбалка. Изощрённое
убийство младших видов при помощи богатого выбора инструментов. Тут
без комментариев. Чамара и сама уже давно хотела устроить нечто
подобное.
Для того, чтобы запланировать идеальное свидание, не хватало
лишь одного пункта:
— Любимое блюдо?
— Ой, сложно, — честно ответила Чертанова. — Мы чего только
вместе не ели, но никаких особых предпочтений я не заметила. А
хотя…
Дольче вдруг вспомнился лысый повар, который помогал ей готовить
вырезку для родительского комитета.
— Он любит всё, что только не приготовит Алёшин, — сказала
Дольче.
— Альё-ё-ё-ё-щ-щ-щ-щин, — протянула демоница, коварно
улыбаясь.
— Ой…, а почему ты так коварно улыбаешься?
— Не почему, — отрезала Чамара. — Так. Мне кажется, что на
сегодня достаточно. Пора бы уже и расставаться…
***
Пузырики.
Метеориты.
Защита от дурака.
Вот ведь… охренеть можно! Я посылал Чертанову учиться магии, а
она внезапно возьми, да и сделайся экспертом по трещинам. Причём
даже не международным экспертом, а сразу межмировым.
После первого же их занятия с демоницей, взбудораженная новыми
знаниями альтушка первым же делом прибежала ко мне.
Вела она себя при этом как переигравший ребёнок или щенок
лабрадуделя, которого впервые за день выпустили погулять. Смеялась,
тараторила и жестикулировала как сурдопереводчик. Был бы у
Чертановой хвост — виляла бы.
Спорю на что угодно.
Слово за слово, подтянулись остальные, и весь вечер прошёл,
мягко говоря, интересно. Я даже про сингапурцев забыл, уж до того
полезной и ценной мне показалась добытая Дольче информация.
До поры до времени, все эти знания я распорядился держать в
секрете. Никому. Ни министрам, ни родителям, ни небезучастным
завсегдатаем тематических форумов, ни психологам, ни уж тем более
психологам-сатанистам.
— Да, Дольче?
— Да, Василий Иванович, — вздохнула Чертанова.
Знание — сила. И хрен его знает пока что, что именно с этой
силой делать.
Самое главное, что я вынес из рассказа Чертановой — перемещаться
между мирами можно вот так вот, запросто. Но только со мной.
Наверное. Когда кто-то предлагает тебе поверить в твою
исключительность, развешивать уши не стоит; за этим явно что-то
стоит. Так что другой способ наверняка есть, его не может не быть,
и его поисками прямо сейчас занимается Степан наш Викторович.