— Слушай, отец, а что значит наши не наши? Кто не наши-то? —
спросил я, поморщившись.
Ароматы из багажника прекрасно чувствовались и в салоне
машины.
— Чудной ты, вроде бы форма наша — Русская, а таких простых
вещей не знаешь! — ответил старик. — Новенький шоль? Или боярин?
Хотя... — он смерил меня скептическим взглядом. — Какой ты боярин?
Эти по одному не ходят, да и печатки у тебя нету.
— Новенький я. Вот только понять не могу, где именно, всю память
напрочь отшибло, — хмыкнул я. — Может прольешь свет, а? А я тебе
заплачу, когда до дома доеду. Вот, например, где я?
Нет, ну, а что? Деньги у моего рода должны водиться, раз они
хотели императора убить. На чистом энтузиазме такое не
провернешь.
— Между Тин-зафимом и Асгером, — важно ответил дед.
— Не густо, кончено. А едем куда?
— Да в село одно, — немного смутился старик. — Его и на картах
нет уже.
М-да, таким темпом я ничего нового не узнаю...
Разговорить деда помогло только обещание, что я помогу ему со
скотом, который он вез в своем багажнике. После этих слов дед
просиял и принялся рассказывать все, что я хотел.
Вдобавок к этому еще и Сила потихоньку помогала восстанавливать
память. Процесс это не быстрый, да еще и болезненный, но иначе было
нельзя.
Дед рассказал, что сейчас я нахожусь в Персидской Империи,
вернее в том, что осталось от нее. Положение у этого государства
было не особо завидное — с одной стороны на ее ресурсы претендовал
чуть ли не большая половина сильных мира сего, а с другой —
внутренняя оппозиция тоже особо не грустила и решила взять власть в
свои руки.
В общем, ситуация так себе. Но больше волновало другое — что
здесь делаю я?
И ответ на этот вопрос помогла найти моя память. Я член Русского
Корпуса, который отправили сюда для урегулирования ситуации. И
нужно сказать, что справились мы не плохо. Большая половина
стран-претендентов на ресурсы Персидской Империи были успешно
разбиты, а из серьезных сил осталась только оппозиция.
Правда была одна проблема — этого добились основные силы
Корпуса, которые ушли из страны около трех лет назад. Сейчас же это
отстойник для местных аристократов, которые попали в немилость
императора или других, более могущественных родов.
— Херня. Тут не развернешься, — постучал я костяшками пальцев по
окну. — Отец, долго нам ехать-то?