В окружном почтовом отделении вот уже две недели стояла
напряжённая атмосфера – коллектив не мог привыкнуть, что у него
двое начальников. Новый руководитель Псковского окрпочтамта Лидия
Тимофеевна Грунис, худощавая женщина лет сорока, в кожанке и с
вечной сигаретой в зубах, до недавнего времени руководила райпочтой
в Моглино. С заместителем начальника окружной почты Циммерманом она
была в отличных отношениях, и очень его как специалиста уважала, а
значит, и требовала с него больше, чем с остальных. Тот рвал на
себе остатки волос и каждый день собирался увольняться.
Поскольку беда одна не приходит, вместе с Грунис в здании
Псковского почтамта поселилась комиссия по чистке, сотрудников
вызывали одного за другим, выпытывая политические взгляды и
происхождение. Циммермана вызывали на комиссию в пятницу, и вернули
на рабочее место «с предостережением», Семён Карлович до конца
рабочего дня сидел тихий, пил несладкий чай с ложечки и на вопросы
отвечал односложно. Только под вечер его прорвало.
- Всю подноготную вытащили, - пожаловался он Травину, уже
надевая пальто. – Ты представляешь, припомнили мне коллежского
регистратора, что я в самом конце шестнадцатого получил. Пообещали
наблюдать, и если не проявлю революционную сознательность,
вычистить к чёртовой матери, хотя в чертей они верить отказываются.
А как я её ещё больше проявлю? Газету «Набат» выписываю, заём
покупаю, в демонстрации – завсегда первый ряд, церковь нашу
лютеранскую десятой дорогой обхожу. Да, из мещан, но ведь это не
преступление.
- Так ведь оставили. В коммунхозе на прошлой неделе пятерых
вычистили, - Сергей попридержал перед Циммерманом дверь, - и в суде
двоих. Ты, Семён, не волнуйся, будут цепляться, я за тебя
заступлюсь, если самого не выгонят.
- Тебя-то за что, вон, и происхождения правильного, и
красноармеец бывший, - заместитель начальника почты грустно покачал
головой, - и уходишь на новое место, аж в бывшую столицу. Ладно,
куплю ещё крестьянский заём на треть зарплаты, авось учтут.
Самого Травина вызвали аккурат на вторник, комиссия по чистке
сидела в комнате учётчиков, и начальство оставила напоследок.
Сергей не торопился, сначала он помогал Грунис разобраться с
доставкой отправлений в Хилово – там регулярно пропадали посылки и
журналы, потом выяснял у Абзякиной, где новенькая почтальонша,
проработавшая неделю и не вышедшая на работу, и только потом
поднялся на второй этаж. За двумя конторскими столами теснились
трое членов комиссии, перетасовывая личные дела работников, а
четвёртая, машинистка, изо всех сил била пальцами по клавишам
Ундервуда.