Мужики замерли, уставившись на меня. В их глазах читался
неприкрытый страх. Разговоры о политике здесь явно не поощряются,
особенно при господах. Медведь побледнел, осознав, что наговорил
лишнего. Петруха нервно теребил край потрёпанной куртки.
Я молча кивнул и направился к ангарам. Пусть думают, что не
услышал крамолы. А вот информация любопытная. Значит, на границе
неспокойно?.. Мы тут рядышком, если что произойдёт, то первые
попадём под удар.
Вот ещё одна причина завести новые знакомства. Ни черта не знаю,
что творится вокруг. Нужны свои глаза и уши в городе, информаторы.
А то варюсь в собственном соку.
За спиной донеслось тихое бормотание. Петруха отчитывал друга за
длинный язык. Я же усмехнулся про себя. Простые люди часто видят
больше, чем кажется господам.
«А вот про монголов нужно разузнать подробнее, — отметил для
себя. — Если там действительно всё так плохо, придётся думать об
укреплении границ. Мало мне местных тварей и интриг...»
Заглянул в ангар. В нос ударила терпкая смесь запахов:
раскалённый металл, машинное масло, древесный уголь и что-то
едко-кислое, от чего защипало в носу. Воздух плотный, густой — хоть
ножом режь.
Огляделся. Ржавые мечи валялись прямо на утоптанной земле,
словно хворост под деревом. У стены громоздился массивный верстак,
заваленный всяким добром. Чего там только не было: обломки копий,
разобранные быстрострелы, даже несколько наших новых ружей. Между
ними вперемешку грудами лежали какие-то металлические обрезки и
заготовки.
Рядом возвышалась внушительная наковальня. Возле неё два молота:
один килограммов на тридцать, второй поменьше. Где-то в глубине
ангара кто-то кашлянул.
Я обогнул верстак и замер от открывшейся картины. На крошечной
табуретке, больше похожей на детскую игрушку, восседал... настоящий
боров. Иначе и не скажешь.
Огромный мужик килограммов под двести, с обнажённым торсом,
прикрытым местами прожжённым кожаным фартуком. Его длинные сальные
усы ходили из стороны в сторону, пока он что-то увлечённо жевал
прямо из тарелки.
— Не помешаю? — подал я голос.
— Кто? — прохрипел мужик и обернулся.
Когда он увидел меня, то дёрнулся всем телом. Стульчик жалобно
скрипнул, но каким-то чудом выдержал. Боров поспешно поднялся,
вытирая жирные руки о фартук.
— Господин? — он торопливо проглотил недожёванный кусок.