— А вот не собираюсь! — посмотрел я в упор, вкладывая в голос
весь холод, на который был способен. — Ваша обязанность — сохранять
порядок на вверенной территории, а не только мзду собирать!
— Наглец! — лысый дёрнулся в мою сторону, его рука потянулась к
поясу.
Мои люди среагировали мгновенно — прозвучали щелчки. Воины
взвели курки. Мечи покинули ножны, а копья направились на слугу.
Охрана Запашного ответила тем же. Воздух в ту же секунду загустел
от напряжения.
— Мой внук прав! — голос деда прорезал тишину. — Семён, вот тела
Зубаровых. Они напали, а их догнали и убили.
— Не совсем так, — поправил я, поворачиваясь к Запашному. — Мы
преследовали ублюдков до нашей стоянки. Они её зачем-то сожгли —
видимо, хотели ещё нагадить, — развёл руками. — И тут на них вышел
водяной медведь. Тварь не стала церемониться и нашинковала. После
мы его убили.
— Ты! — Запашный побагровел, его пальцы сжались в кулаки. — На
вашей территории монстр убивает людей, а вы стоите?
— Ага, — я довольно кивнул, чувствуя, что загоняю его в угол. —
Тварей, которые нарушили закон. Да и не один. И, чтобы вы не стали
выгораживать, вот тела, — выпрямился во весь рост. — А я, Магинский
Павел Александрович, требую от вас официального расследования.
Факты установлены, жду решения по роду Зубаровых.
— Да что ты себе позволяешь? — голос Запашного сорвался на крик.
Его холёное лицо пошло красными пятнами.
— Ничего особенного, — хмыкнул я, наблюдая за реакцией
повытчика. — Только чтобы вы выполняли свои обязанности. Можете
отказаться, — пожал плечами с деланным безразличием, — тогда мой
род официально пожалуется императору. Пока нам не ответят, мы не
будем признавать вашу власть.
Повисло молчание. Запашный дёргал лицом, словно от зубной боли.
А вот лысый слуга как-то странно улыбался, будто наслаждался
представлением. В его бледных глазах мелькнуло что-то похожее на
одобрение.
— Хорошо, молодой человек, — наконец процедил сквозь зубы Семён
Владимирович, явно с трудом сдерживая гнев. — Сегодня же всё решу.
Каков ваш ущерб?
— Давайте посчитаем, — я сделал вид, что задумался, хотя цифры
уже крутились в голове. — Стоянка — десять тысяч. Убитые люди…
Нанять, обучить — пятьдесят тысяч. Зелья лечения для наших
пострадавших — десять тысяч. Ещё на деда — двадцать.
Я загибал пальцы, наслаждаясь тем, как вытягивается лицо
повытчика: