- Тогда уже ветеринарную!
- Не понял! Зачем?!
Во мне сейчас, как два грозовых фронта, столкнулись противоположные эмоции. Потрясение от слов Захара все еще жгло обидой, а Денис, буквально воспринявший мои слова, рассмешил. Но отчаянное желание выплакать свою боль и «ужалеть» себя перевесило.
- Чтоб усыпить! – шмыгнула носом я.
- Тьфу-ты! Я серьезно подумал! А ты чего ревешь? Этот гусь тебя обидел? Так давай я вернусь, наваляю ему слегонца? Прохор Андреевич одобрил бы.
От такого неожиданного предложения слезы высохли, и я с удивлением уставила на Дениса.
- А что, Прохор Денисович, поощряет, если ты кому-нибудь наваляешь?
В моем живом воображении у Вяземского сейчас выросли такие характерные для нечисти рога, но Денис перекрыл путь моей дальнейшей фантазии. Правда, и особой ясности не внес.
- Это ж приятель его братца, Демида, - коротко ответил он, давая понять, что этим все сказано.
- И уже за это ему можно навалять? – вцепилась я в идею узнать что-то новое о Захаре.
- Ну хотя бы за то, что он тебя обидел, - опять ушел от прямого ответа Денис.
Этот диалог как-то отвлек меня, и моя нестерпимая боль вдруг сдулась, как проколотый воздушный шарик, оставив после себя такое же сморщенное недоумение. За что он так со мной? Неужели так ревнует? Но это не давало ему права говорить гадости.
И всю дорогу до дома Денис забалтывал меня, и я решила, что подумаю об отвратительном поступке Захара потом. Я надеялась, что, придя в себя, он осознает, что выплеснул свою неуместную ревность недопустимым образом. Искренне думаю, что он раскается и извинится. Иначе трещина, которая появилась в отношениях, превратится в овраг и окончательно расколет их. И тяжелые мысли ушли. Тем более, что нужно было продумывать стратегию дальнейшего пребывания в богатом доме.
Наверно, я это сделала хорошо, потому что несколько дней прошли вполне благополучно. Я понимала, что ту модель поведения, которая выработалась у Луковки за шесть лет, так сразу сломать не получится. Да я и не имела на то полномочий. Главное, она шла на контакт, и ко всем «не хочу - не буду» я находила альтернативный подход. Игра, обещание поделать что-нибудь интересное. И даже Герасим, который мною сначала воспринимался как обуза, служил мотиватором. Они соревновались между собой, и это здорово мне помогало.