- Закрой дверь, — стараясь стоять на месте, а не отступать под его натиском, прошипела я. – С той стороны. И никогда больше не смей заходить в мою комнату!
- Да нет здесь ничего твоего, соплячка! – внезапно взревел отчим, и мне все же пришлось отступить в сторону. – Сейчас я покажу тебе, кто в доме хозяин, чтобы ты ни на миг об этом не забыла! И если будешь дергаться, я завтра же выкину твою мать на помойку! Думаешь, я себе бабу не найду? Я кормилец в этом доме, я!
Отскочить я так и не успела. Клименто схватил меня за ворот платья и рванул на себя. Затрещала ткань.
Я понимала, зачем он появился в моей комнате. Его намерения были написаны на его лице. Но когда он приступил к действию, я опешила, заледенела, не в силах дать отпор сразу.
Этот урод воспользовался преимуществом. Повалил меня на кровать, поставив подножку. А я так и не смогла удержать равновесие на высоких каблуках...
Это казалось... да давно уже не кошмарным сном.
Вся моя жизнь стала перманентным кошмаром.
Я задыхалась под тяжестью навалившегося тела и ничего не могла поделать. От отвращения мутило, хотелось кричать, но горло как будто перцем припорошило. Все, что пока удавалось – бить в его грудь клаками, впрочем, без особого эффекта. Несмотря на алкогольное опьянение, он был сильный как бык. И я понимала, что силы мало того, что не равны – у меня нет никаких шансов ему противостоять.
- Чего ты ломаешься, сучка? Думаешь, я не в курсе, что ты спишь со всеми без разбору? Я тебе сейчас покажу, что такое настоящий мужик, соплячка!
Меня мутило, а тело будто сковало. Ну как так? Что за гребаные инстинкты – когда силы не равны, цепенею, чтобы не разозлить агрессора?
Платье трещало по швам. Попытка укусить Клименто за руку ни к чему особо не привела, кроме как к удару по губам. Я ощутила на языке привкус крови.
Есть предел всем этим небесным карам, что опустились на мою голову, или изнасилование отчимом – всего лишь порядковый номер в череде таких происшествий?
Эта кинолента непридуманного хоррора промелькнула перед моими глазами, как проносится жизнь в глазах умирающего. Увольнение. Унизительный допрос. Заблокированные карты. Отчуждение родных. Потеря подруги и...
Вот казалось бы – этот повтор должен был меня добить в один присест, а произошло наоборот.
Ярость. Темная, цвета крови, стремительно чернеющая, начала заполнять мою кровь, будто токсином. Она атаковала так стремительно, что я как будто на миг вылетела из собственного тела и оценивала перспективы.